наследник. Это станет концом королевства Альба, мой тан... Ты этого хочешь?
На какое-то время в комнате стало так тихо, что слышно было, как в очаге потрескивают поленья и трещит где-то сверчок. За стенами замка собиралась унылая ноябрьская хмарь.
Тан смерил жену тяжёлым взглядом. Леди взмахнула ресницами:
– Милый, если бы за этой самой дверью нас ожидала великая судьба, она не стала бы ждать вечно... Мой король, – Граух склонилась в глубоком поклоне.
Тан не сводил глаз с жены. Он молчал. Грубые пальцы, – руки простолюдина, а не аристократа, – сжались в кулак, расслабились. Вот он провёл тыльной стороной руки по лбу, будто бы отирая пот.
Макбесад с силой ударил по столу:
– Нет!!
– Но, любимый...
– Я сказал: нет!!! – заорал тан, вскакивая. – Этого недостаточно? И не смей давать мне дурацкие советы! Вон – по своим женским делам!!!
Граух провела рукой по лицу и улыбнулась:
– Вы взбешены, мой тан. Значит, в моих словах была доля правды.
Макбесад мрачно смотрел на огонь. В голове у него звенело, не переставая:
Дередере никак не могла отделаться от навязчивой головной боли. Яркие алые нити раздражали глаза.
– Кровь, – прошептала молодая ведьма, – кровь и земля... Комья глины, чернозёма, песка должны засыпать кровь – и не могут. Кровавая мантия будет сиять сквозь пласты почвы и слои костей, сквозь горы мусора и черепов, сквозь грубую ткань времени...
– Я вижу, работа продвигается плохо, – раздался голос от дверей, – что ж, могу помочь.
– Не помню, чтобы я вас приглашала, почтенная матушка – Дередере неприязненно глянула на Гекстильду.
– Мне уйти? – дама слегка растянула в улыбке тонкие губы.
– Нет, что вы. Я ни в коем случае не гоню вас. Я не посмела бы....
– Вот и прекрасно. Я думаю, ты уже поняла: этот тюфяк не убийца, но жена его смогла бы, при определённых обстоятельствах...Однако леди в расчёт брать не стоит. Мантия должна потянуться именно за Макбесадом. Что из этого следует?
– Что из этого следует? – растерянно повторила Дередере
– Из этого следует, глупая, что нам пора заняться поисками убийцы.
Ведьма брезгливо смахнула пыль с лавки и села.
– Я думаю: надёжней всего создать убийцу. Болотный голем вполне подойдёт, – проговорила Гекстильда
– Болотный голем?
– Ты хочешь сказать, что не знаешь этого заклятия?
– Да. Но невинная жертва...
– Запомни, милочка, наше ремесло не терпит чистоплюйства. Так и быть, эту часть я возьму на себя.
Дередере только кивнула, не в силах противиться.
Гекстильда вышла из домика, прошуршав юбкой.
Деревенька совсем не впечатляла: лужи, грязные заборы, покосившиеся домишки. Впрочем, большинство человеческих селений таковы. Осмотревшись, ведьма заметила неподалёку грязного курносого мальчишку с соломенными волосами; он старательно сопел, вырезая из подобранной в ближнем лесу ветки дудочку.
– Поди сюда, – поманила его Гекстильда.
Парнишка потоптался в нерешительности – и подошел.
– Заработать хочешь? – улыбнулась колдунья
– А то! – мальчишка просиял и «по-взрослому» вытер нос рукавом грязной рубахи.
– Тогда пойдём.
Гекстильда протягивала Дередере жертвенный нож с широким лезвием.
– Ну же! Это твоё заклинание!
Мальчишка жалобно повизгивал на каменном алтаре.
– Или ты пожалела человечье отребье? – прищурилась Гекстильда
Дередере нерешительно протянула руку за ножом. Пальцы обхватили холодную рукоять, чувствуя жар тёмного лезвия, старинного лезвия, жадного до крови. Юная ведьма зажмурилась, – и отшвырнула нож в сторону.
Гекстильда мгновенно кинулась за ним.
– Тряпка, – прошипела старая ведьма, отходя от ещё вздрагивающего в конвульсиях тела жертвы, – набирай кровь и пойдём.
Болото встретило их настороженной тишиной. Даже лягушки, не умолкающие обычно в этот час, притихли.
– Запомни, – наставительно, сказала Гекстильда, – настоящему заклятию сопутствует такая немота. Это так и называется – круг немоты. Правило сотворения Голема помнишь?
– Не вам меня учить, матушка! – зло сказала Дередере. И добавила чуть слышно:
– Сама разберусь.
– А уложение об оскорблениях чести? – со зловещей мягкостью прошептала старшая ведьма
– Слово произнесено! – неожиданно согласилась Дередере и упрямо вздёрнула подбородок.
Гекстильда покачала головой:
– А ты вспыльчива. И упряма. Условия поединка обсудим после... когда будет готова Кровавая мантия.
– Боитесь? – произнесла Дередере спокойно, в упор разглядывая колдунью
Гекстильда молчала некоторое время, затем подняла с земли гнилой сучок и швырнула его в трясину:
– Знаю, что каждой вещи – своё время. Слово произнесено. Сейчас – твори.
Дередере сделала несколько шагов, и остановилась. Болото тяжело дышало, ожидая жертвы.
Когда на слежавшуюся тину льётся кровь – возникает подобие живого существа. Истлевшее и мертвое смешивается с тем, что недавно ещё было жизнью, – и таким образом получает оболочку.
Когда Голем восстал из топкой зыби, трясина облегчённо вздохнула. Тут же закричали неподалёку ночные птицы. Дередере аккуратно вложила в пасть чудовища заранее приготовленный комок пахучей травы.
– Живи пока, – шепнула она
Болотный голем покачивался на неверных ногах перед своими создательницами.
Внешне он – точь-в-точь человек, отличить его можно было только по неровной, мутноватой тени с рваными краями. Но кто же будет присматриваться к теням нищих, забредших на огонёк в Гламисс, где пирует сегодня сам король Малькольм.
– Перестань шататься! – прикрикнула на голема Гекстильда, – впрочем, нет, лучше, если ты будешь казаться пьяным. Повтори: зачем ты создан?
– Убить, – пробулькал голем
– Убить кого?
Чудовище старательно наморщило низкий лоб
– Маль – кольм – произнес голем неуверенно.
– Смотри, не забудь по дороге, тупица, – напутствовала его Гекстильда.
Затем она повернулась к Дередере, которая всё время молча стояла рядом с нею:
– Сомневаюсь я что-то, что твоя мантия будет признана заклятием без изъяна, слишком много приходится тебе помогать.
Слуги не успевали вносить в залу меха с вином; на кухне жарили на вертелах истекающие жиром туши и мелкую дичь.
Малькольм был печален. Макбесад искоса поглядывал на кузена, но заговорить не решался. Король
