рассеянно водил рукой по ободу чаши, и кивал без улыбки в ответ на шутки. Он смотрел на огонь. Тан был убеждён, что кузеном овладела черная меланхолия. Скоро король запрётся в своих покоях и будет пить недели две, стараясь разогнать тоску. Макбесад попытался спросить у кузена, что послужило причиной нахлынувшей вдруг тоски. Король передёрнул плечом:
– Ерунда. Скверные предчувствия.
Малькольм вращал в пальцах широкую чашу и смотрел на кривляющиеся на стене тени.
– Убьют меня скоро, вот увидишь, – сказал он вдруг спокойно и серьёзно.
– В моём доме – не посмеют!! – заверил его Макбесад.
– Не посмеют, – кивнул король.
И добавил:
– Погляди, вон та крайняя тень напоминает тролля с дубиной, правда?
В это время стражник, косой Том, мёрз на дозорной башне. Холодный туман подступал всё ближе. Из-за серой дымной завесы ухали филины; где-то вдалеке раздавался волчий вой. Том терпеть не мог туманные ночи: именно под покровом дьявольской дымки происходят всяческие неприятности. Неподалёку послышался шорох. Том насторожился и взялся за лук.
– Успеть бы... – беспокоилась матушка Эшина.
Она скользила у башен замка, уханьем отпугивая других сов, – да они и сами старались не приближаться к воплощённой.
– Стой, нечисть! – хрипло крикнули из тумана, – нет сюда дороги демонам, не посуху, не по воздуху.
Том выпустил стрелу наугад, в молоко. С коротким вскриком свалилась вниз крупная пегая сова.
– Тьфу! Чёрт знает, что мерещится! – сплюнул Том, и запахнул поплотнее плащ.
Матушка Эшина с трудом выбралась из колючего кустарника. Убить её этот идиот, разумеется, не мог, но воплотиться не получится ещё недели две. Она думала наведаться в замок, напомнить тану Макбесаду о давней встрече и спасти его, чёрт возьми! Горбунья села на огромный валун у дороги. Туман окутывал эту ночь.
«Замечательная ночь для злодейства и свершения судьбы...» – обречённо подумала Эшина.
Факелы беспорядочно мелькали в тёмных переходах Гламисского замка. Топот многочисленных ног, обутых в сапоги и башмаки, разбудил тех, кто ещё ухитрялся спать.
– Измена! – орали там и тут. – Убийство!
Кровавые отсветы плясали по стенам. В замке, под носом у многочисленной стражи и гостей кто-то зарезал короля Малькольма.
– Убийство!
– Король умер – да здравствует король! – завопили вскоре – да здравствует молодой король Дункан!
Морщинка зигзагом залегла между густых бровей леди Граух.
«Значит, слава Дункану, сосунку Дункану...» Тогда как престол по праву должен был достаться её мужу, тану Макбесаду.
Благородный тан Макбесад вглядывался в ночь, стоя у стрельчатого окна. На востоке уже алели нити холодного рассвета.
– Господин мой! – окликнули его.
Где-то он уже видел эту медноволосую девчонку с упрямо сжатыми губами.
Она что-то протягивала ему.
– Возьмите, господин, – это ваше.
– Что это? – отшатнулся тан.
– Пояс убийцы, – потупилась девица.
– Но я – не убивал, – прошептал потрясённый Макбесад.
– Это уже неважно, – покачала головой ведьма Дередере, – Хвала Макбету, королю!
– И я не король! – закричал тан, – нового короля Альбы зовут Дункан!!
– Это ненадолго, – ответил ему голос из тумана.
В это же время во внутренних покоях упала без чувств леди Граух, заметившая на руках кровавые пятна, несмываемые пятна убийства, которого ни она, ни её муж не совершали.
Вместо эпилога
В сводчатый зал Трибунала по Соблюдению Договорённостей четыре тролля внесли кровавую мантию – полупрозрачную, длинную.
Настоящую кровавую мантию!
Ну, разве что ткань чуть-чуть морщила, и оттенок мог бы быть более насыщенным.
– Кровавая мантия девицы Дередере! – торжественно провозгласил распорядитель.
– Матушки Дередере, – поправил его инспектор.
– Но ведь – морщит! – выкрикнула с места Гекстильда.
Инспектор лениво махнул пухлой рукой.
– Не придирайтесь. Вы сами прекрасно видите: заклятие безупречно.
Человек не убивал. Подлость без изъяна, не подкопаешься.
И не помогло, что все летописи твердили в один голос о щедром и благородном правителе королевства Альба...
...Где-то, в неизмеримых лабиринтах времени, до сих пор сидит, уронив тяжёлую голову на стол, благородный Макбесад, король Шотландии; и плачет у ткацкого стана ведьма Дередере.
Далия Трускиновская
«Графиня Монте-Кристо»
(Рецензия, опубликованная в журнале «Отечественные записки» в 1853 году)
Почтеннейший наш читатель, ты привык уже, открывая страницы этого журнала, узнавать новости из всех европейских столиц, особенно же те, что касаются изящной словесности. Полтора века прошло с той поры, как в «Ведомостях» присноблаженного государя нашего Петра Великого неведомый журналист публиковал: «Из Персиды пишут...» – и далее о дарении нашему государю слона вместе со слоновщиком. И нынче мы рады услужить тебе, наш читатель, посвятив в весьма пикантный скандал, что разразился три недели назад в галльской столице. Как деды наши говаривали, из Парижу пишут...
Ты спросишь, любезный читатель, отчего не сразу, отчего три недели спустя. Но, во-первых, прочие издания, ривали наши на поприще журналистики, оставлены нами далеко за спиной, как изволят выражаться лошадники на ипподромах, мы их на полтора корпуса обогнали. Во-вторых, мы непременно желали уточнить все сведения, дабы не кормить тебя пустыми домыслами. В-третьих, сия история косвенно задевает честь известной в высшем свете дамы, и нам непременно следовало убедиться, что статья наша не причинит ей вреда.
Итак, приступим к рассказу о том, как суетливые и непостоянные французы искали преступника и убийцу под книжным переплетом.
Лет восемь тому назад, коли не более, начали печататься в газетах французских «Ля пресс» и «Конститюсьонель» первые главы романа господина Дюма-старшего «Граф Монте-Кристо». Дамы наши все, как одна, предались чтению захватывающего романа в ста тридцати шести выпусках Все мы помним этот роман и восторгались в юности тем, как прекрасно изобразил писатель торжество справедливости. Даже пламенный критик наш, господин Белинский, глядящий на развлекательное чтение свысока, по-своему похвалил произведение господина Дюма: «Конечно, „Граф Монте-Кристо“ – блестящее беллетристическое произведение, которое читается легко и скоро; но оно – не роман, а волшебная сказка, только не в арабском, а в европейском вкусе». Как выяснилось ныне, роман об узнике, который исхитрился стать сказочным принцем, отнюдь не волшебная сказка.
Мало кто обратил тогда внимание, что финал романа по времени несколько опередил весьма печальное событие – смерть генерала де Труавиля. Сопоставить фантазию господина Дюма с загадочной гибелью отставного генерала, который совершал увеселительную прогулку вместе с супругой на яхте под названием «Мерседес» и исчез где-то неподалеку от Нормандских островов, воистину было мудрено.
Были и иные события, менее поэтические, нежели гибель на яхте среди бушующих волн: банкрутства, поспешные бегства в Америку некоторых видных чиновников французских министерств.
