Она ушла, на ходу надевая жакет.
Десятью часами позже она поставила машину в подземный гараж и направилась к лифту. Ей уже мерещились горячая ванна с пузырьками пены, стакан холодного белого вина и медленный блюз с хорошо выраженным ритмом.
Поднимаясь на свой этаж, она прислонилась к стенке лифта и закрыла глаза. Перед ее мысленным взором тут же снова возник этот бармен, Митчел. На него не действовали ни посулы, ни угрозы. Камилла не сомневалась, что у него есть связь с «кинолюбителями». Еще меньше она сомневалась в том, что он был озабочен, как бы его не постигла участь Грязного Тима.
Итак, нужно было использовать что-то большее, чем угрозы. Нужно было что-нибудь раскопать против него. Что-нибудь серьезное, чтобы взять его на крючок и заставить развязать язык. Если это получится, она его сломает. В этом она была абсолютно уверена.
Двери лифта открылись, и она вышла в холл, позвякивая ключами. Пришло время сложить с себя обязанности полицейского, по крайней мере на несколько часов. Одержимость одним делом обычно чревата возможными ошибками. Итак, она отложила это дело в долгий ящик и позволила себе забыть о нем, чтобы провести вечер в свое удовольствие.
Она уже открыла дверь, когда у нее в голове вдруг зазвучал сигнал тревоги. Не утруждая себя вопросами, откуда этот сигнал взялся, Камилла выхватила пистолет. Как положено, она ворвалась в помещение с оружием наготове, осматривая углы и пространство за дверью.
Кажется, все было в обычном состоянии, только на проигрывателе тихонько крутилась пластинка блюз. И еще запах. Пахло чем-то вкусным, какими-то специями, так что у нее слюнки потекли. Но тревога все еще не улеглась.
Звук из кухни заставил ее резко развернуться, приняв классическую полицейскую стойку: ноги расставлены, пистолет в обеих руках.
В дверях стоял Айвор, вытирая руки посудным полотенцем. Улыбаясь, он прислонился к дверному косяку.
— Привет, дорогая! Как прошел день?
6
Камилла опустила пистолет. Не повышая голоса, она произнесла несколько таких слов, которые передали ее состояние яснее, чем любой крик. Когда она закончила, Айвор только изумленно покачал головой.
— Не припомню, чтобы меня когда-нибудь так здорово отругали. А теперь я вам буду очень обязан, если вы уберете свою пушку. Иначе, чего доброго, вам вздумается пустить ее в ход и вы рискуете испачкать у себя пол кровью.
— Стоило бы, — проворчала она, засовывая пистолет в кобуру и сурово глядя на него. — С этого момента все, что вы скажете…
Айвор многозначительно кашлянул и поднял руку.
— О чем это вы?
— Я разъясняю вам ваши права, прежде чем задержать вас за незаконное проникновение в чужое жилище.
Он не сомневался, что она это сделает. Без малейших колебаний сдаст его в участок, где его сфотографируют и снимут отпечатки пальцев.
— Я отказываюсь от своих прав, предполагая, что вы выслушаете объяснения.
— Так-то лучше… — Она сняла блейзер и бросила его на спинку стула. — Как вы сюда попали?
— Я? Э-э… через дверь.
Ее глаза сузились.
— Вы имеете право вызвать своего адвоката.
Очевидно, юмор на нее не действовал.
— Ладно, сдаюсь. — Он поднял руки. — Я открыл замок отмычкой. Это был чертовски трудный замок. А может, я просто потерял квалификацию.
— Вы открыли замок отмычкой. — Она кивнула, словно ничего другого от него не ожидала. — Вы носите заряженное оружие — автоматический девятимиллиметровый…
— У вас зоркий глаз, лейтенант!
— …и нож, который наверняка длиннее допустимого, — продолжала она. — Теперь оказывается, что вы носите еще и отмычки.
— Они очень удобны. — Айвору не хотелось распространяться на эту тему по причине ее дурного настроения. — Так вот, я подумал, что у вас сегодня был тяжелый день и вы заслужили к приходу домой горячую пищу и холодное вино. Я знал, что вы можете разозлиться, застав меня здесь. Но я верил, что ваше настроение изменится после того, как вы попробуете мой язык.
Может быть, думала она, может быть, если на минутку закрыть глаза, все это исчезнет. Но когда она снова открыла их, он все еще был здесь, нахально ухмыляясь.
— Ваш язык?..
— Маринованный. Я бы поклялся, что это любимое блюдо моей матушки, но она за всю свою жизнь и яичка не сварила. А как насчет вина?
— Вина? Черт побери, а почему бы и нет?
— Вот это другое дело!
Он отступил обратно в кухню. Решив, что пристрелить его она всегда успеет, Камилла пошла следом. Запах в кухне стоял божественный.
— Вы любите белое, — сказал он и наполнил два бокала из ее лучшего хрусталя. — Это прекрасное натуральное итальянское, которое гармонирует с моим соусом. Крепкое, но шикарное. Вот увидите, вам понравится.
Она приняла бокал, позволила ему чокнуться с ней и отхлебнула. Вкус вина тоже был божественный.
— Вы что, волшебник, Найт? — невольно вырвалось у нее.
— Ну что вы, я просто угадываю ваши желания. Кстати, почему бы нам не присесть? Я чувствую, вам хочется разуться.
Они присели на кушетку в гостиной, но она из упрямства не сняла туфли.
— Объяснитесь!
— Я это уже сделал.
— Если вы не можете позволить себе адвоката…
— Господи, до чего же вы настырная! — Он глубоко вздохнул. — Ну хорошо. У меня было две причины. Во-первых, я знал, что вы потратили массу лишнего времени на мое дело…
— Это моя…
— …Работа, — закончил он за нее. — Возможно. Но я подумал, что в таких условиях приготовить вам вкусный обед — это всего лишь способ выразить свою благодарность.
Да, это был красивый жест, но она не хотела этого признавать. Пока.
— Надо было меня предупредить.
— Это был порыв. У вас так не бывает?
— Не испытывайте судьбу, Найт!
— Хорошо. Вернемся к причинам. Повлиял еще тот факт, что я целый час не мог выкинуть из головы всю эту путаницу. Стряпня меня успокаивает, но Луиза категорически отказалась уступить мне свой очаг. Тогда я подумал о вашем. — Он протянул руку и начал наматывать на палец прядь ее волос — И, наконец, мне просто приспичило провести вечер с вами.
Он, кажется, добрался до сути. Камилле хотелось верить, что ее расслабили дивные запахи, доносящиеся из кухни. Но она в это не верила.
