— Я хочу, чтобы ты поела.
Она нахмурилась и покачала головой:
— Ты думаешь, то, что собираешься мне сказать, лишит меня аппетита?
Тони шумно вдохнул и резко выдохнул:
— Потому что ты голодна и измучена, понимаешь?
— Что это ты вдруг стал обо мне беспокоиться?
— Я всегда беспокоился о тебе, Рена, — произнес он гораздо более мягко.
— Нет, Тони, к этому мы не вернемся. Никогда.
Она сделала акцент на последнем слове. Ей не хотелось вставать на тропу воспоминаний. Слишком много связывало их с Тони в прошлом. Она думала, что рана, которую он ей нанес, не заживет никогда.
— Ты можешь на несколько минут забыть, кто я такой, мирно разломить со мной хлеб и насладиться вкусным ужином?
Рена уступила, хотя странное поведение Тони ее смущало.
— Ладно. Я поем, пока равиоли не остыли.
— Хорошая девочка.
Она одарила его сердитым взглядом. Он поднял руки:
— Извини.
А потом с удовольствием занялся своим филе и осушил два бокала вина.
Тони сам, отказавшись от помощи Рены, убрал пустые тарелки. Ему нужно было время, чтобы собраться с мыслями, подумать, как предложить вдове своего друга стать его женой и не показаться при этом жестоким и циничным. И решил, что лучше всего сказать ей правду.
Черт! Ведь на самом-то деле он никогда не думал вступать в брак ни с кем, кроме Рены. Когда-то они часто мечтали о том, что будет, когда они поженятся. Но у Тони появилась реальная возможность стать профессиональным гонщиком, а у Рены заболела мать. Надо было ухаживать за ней, помогать отцу вести дела. И Тони пришлось ее бросить. Он уехал один. Это была единственная ложка дегтя в его блестящей жизни. Он умолял ее приехать к нему, но она отказалась. Не смогла. У нее были обязательства перед семьей. Она любила виноделие, любила Пурпурные Поля. Она родилась для жизни в Напе, как он — для гоночных трасс.
Он обидел ее. Если честно, почти сломал.
Он звонил ей из разных мест, но она каждый раз говорила все более холодно и однажды попросила его больше ей не звонить. А через два года вышла замуж за Дэвида. Тони на свадьбу не пригласили.
Тони принес на подносе десерт: пирожные, фрукты, мороженое.
Рена с насмешкой наблюдала, как он расставляет все это на столе.
— Знаешь, — сказал он, — что бы ты там не думала, я родился не принцем. Дома мы все делали сами. Отцу так нравилось.
— А я считала, что ты привык, чтобы тебе прислуживали.
— Я и не отрицаю. Я богат и могу себе позволить…
— Закрыть ресторан на целый вечер, чтобы поужинать без посторонних?
— И это тоже.
— Я, кажется, должна считать за честь, что ты подаешь мне ужин. У тебя, наверное, имеются на то веские причины.
— Ты права. — Он посмотрел на десерт на столе и подвинул к ней тарелку с мороженым. — Ты же любишь мороженое. Так ешь.
Рена не заставила себя упрашивать. Схватив ложку, она погрузила ее в сладкое лакомство. Тони принялся за свою порцию.
Съев несколько ложек, Рена отодвинула тарелку:
— Ну, Тони, я поужинала с тобой. Здесь никого нет. Теперь ты можешь сказать то, что хотел.
— Я знаю, что ты меня ненавидишь, Рена, — начал Тони.
Она отвернулась и стала смотреть на фонтан в центре зала.
— Ненависть — слишком сильное чувство.
— Значит, ты меня не ненавидишь? — спросил он со слабой надеждой в голосе.
Она посмотрела ему прямо в глаза:
— Я не это имела в виду.
Тони не смутился. Он был готов к подобному.
— Что сказал тебе Дэвид перед смертью?
Она села очень прямо:
— Это не твое дело.
— Конечно. Но я должен тебе сообщить, о чем он просил меня, Рена. Я хочу, чтобы ты услышала слова, которые он произнес, когда я ехал с ним в больницу.
У нее на глазах выступили слезы. А Тони не мог выдержать, когда она плакала. В ее взгляде мелькнул испуг, как будто прощальные слова Дэвида могли причинить ей новые страдания. Но она взяла себя в руки:
— Хорошо. Да, я хочу знать, что он сказал.
Тони старался, чтобы его голос не сорвался:
— Он сказал, что любит тебя.
Рена глубоко вздохнула. На глаза опять навернулись слезы.
— Что ты достойна счастливой жизни, — продолжал Тони.
— Он был очень добрым человеком, — прошептала она.
— В последний момент он думал только о тебе.
Одна слезинка скатилась с ее ресниц.
— Спасибо, Тони. Мне нужно было это услышать.
— Я не закончил, Рена. Есть кое-что еще. Она тяжело откинулась на стенку кабинки:
— Говори.
— Он просил меня заботиться о тебе. Защищать тебя. И я собираюсь поступить именно так. Рена, я хочу на тебе жениться.
Глава 4
Тони мог с таким же успехом заявить, что собирается полететь на Луну на метле: его последние слова звучали крайне комично. Но Рена не засмеялась. Она была шокирована и какое-то время молчала.
Ее сердце ныло оттого, что Дэвид в последние свои минуты думал не о себе, а о ней. Но тем не менее, если Тони сказал ей правду… Она рассердилась на своего ушедшего из жизни мужа. Как он мог просить Тони заботиться о ней? Защищать ее? Из всех людей на земле она меньше всего доверяла Тони, и Дэвид знал это.
Знал?
— Ты не можешь говорить серьезно, — пробормотала она наконец.
— Я серьезен как никогда, Рена. — Он в упор посмотрел на нее.
— Это смешно.
— Возможно. Но таково было последнее желание Дэвида.
— Он просил тебя жениться на мне? — Рена прилагала героические усилия к тому, чтобы не выйти из себя.
Тони кивнул:
— И я обещал ему это.
— Нет, нет, нет, нет! — Она так резко затрясла головой, что ее волосы выбились из пучка и рассыпались по плечам.
