— Очень.
Еще в Англии она пыталась побольше разузнать о полученном наследстве, но мать сообщила ей лишь одно: Хорхе всегда утверждал, что у «Клуба Марим» богатые возможности, и старался изо всех сил их реализовать.
— Он никогда по-настоящему не увлекался бизнесом здесь, в Англии, говорила Дениза Альмейда, — а вот «Клуб Марим» взбудоражил его воображение. Как-никак родина.
— А что из себя представляет «Клуб Марим»? — настойчиво спрашивала Сорча.
— Понятия не имею. Хорхе иногда рассказывал, но мне было неинтересно, и я все забыла, — ответила мать и отправилась в сад звать близнецов завтракать.
Огорченная тем, что ей не удается представить картину своих будущих «владений», Сорча не на шутку обрадовалась, когда получила по почте рекламный проспект с фотографиями одноэтажного здания гостиницы среди нарядных вилл, обсаженных буйно цветущими кустами, и панорамы залива с золотистым песчаным пляжем. И вот теперь, прищурившись, она разглядывала все это, как говорится, в натуре, убеждаясь, что, как ни хороши были фотографии, они, разумеется, не могли передать всю прелесть холмистой местности, на которой располагался «Клуб Марим».
Широкая, с сочной зеленью долина уступами спускалась к морю. По склонам холмов среди эвкалиптов и сосен были разбросаны построенные в мавританском стиле домики с красными крышами, сама же гостиница сияла белизной в самой глубине ущелья. По соседству с ней расположились теннисные корты. Прекрасное сочетание природы с достижениями цивилизации для людей, понимающих толк в отдыхе! У Сорчи даже перехватило дыхание: подумать только, половина всех этих красот принадлежит ей!
Выслушав не без гордости похвалы в свой адрес, Мануэль наконец убрал руку с тормоза. Миновав высокие железные ворота, микроавтобус поехал по аллее, обсаженной лиственными деревьями, и через несколько минут остановился под крытой галереей перед входом в гостиницу. Когда пассажиры с чемоданами начали выходить из автобуса, стеклянные двери гостиницы раздвинулись и появилась высокая брюнетка, одетая в темно-синее платье.
— Сеньорита Риордан? — спросила она, холодно и оценивающе окинув взглядом гостью. Сорча сняла темные очки.
— Вы угадали, — произнесла она с улыбкой и была обескуражена, когда юная брюнетка не улыбнулась в ответ.
В отличие от Мануэля, явно не имевшего ни малейшего представления о том, что сидевшая в автобусе девушка является его новой хозяйкой, молодая португалка была осведомлена, кого он к ним привез, и держалась настороженно. Как поведут себя другие служащие «Клуба Марим»? Будут ли они также побаиваться ее? — думала Сорча. Вот и еще непредвиденные сложности.
— Сеньор де Браганса собирался встретить вас, но одно не терпящее отлагательств дело не позволило ему приехать в аэропорт, — заявила брюнетка на хорошем английском языке, после чего провела Сорчу в освещенный канделябрами вестибюль, пол которого был выложен мрамором. — Если сеньорите будет угодно подождать…
— О'кей, Изабель, я здесь! — послышался знакомый мужской голос, брюнетка кивнула и с улыбкой повернулась к немецким туристам, а Сорча увидела остановившийся у входа в гостиницу джип и выходящего из него Рун де Брагансу.
И не поверила своим глазам. Он был так строго одет на похоронах, что она могла представить его только в деловом костюме. Однако на этот раз на нем была расстегнутая до пояса рубашка с короткими рукавами и джинсы в обтяжку. Выглядел он моложе, чем в прошлый раз, а кроме того, имел более агрессивно-мужественный вид.
Сорча заставила себя улыбнуться.
— Привет!
— Добрый день, — ответил он и крепко пожал ей руку, как это принято у португальцев. — Долетели хорошо?
— Да, спасибо.
От банальных расспросов, как ей понравилась дорога из аэропорта и каковы ее первые впечатления на португальской земле, настроение Сорчи испортилось: за вежливым интересом ее партнера явно прятались отчужденность, нервозность и нетерпение. Хотя она и не почувствовала открытой враждебности, стало ясно, что он не изменил своего отношения к ней и нисколько ей не доверял.
Рун дал указание Мануэлю отнести багаж в номер, сам же провел ее через холл к двери, на которой висело предупреждение: «Посторонним вход воспрещен», и они оказались в коридоре, где и справа и слева размещались служебные кабинеты.
— Я не знаю, как вы представляете себе положение вещей, — произнес он, когда они вошли в просторное с выходящими в сад окнами помещение, устланное светлым ковром, — и, хотя все служащие знают, что Хорхе оставил клуб в наследство падчерице и мне, только трое уведомлены, что вы, Сорча Риордан, и есть та самая падчерица. Эти трое: бухгалтер Хосе, местный архитектор Антонио и…
— Изабель, — вставила девушка. Он взглянул на нее с любопытством.
— Откуда вы знаете?
— Когда мы встретились, она смотрела на меня весьма критически и старалась держаться на почтительном расстоянии. «Как, впрочем, и вы», подумала про себя Сорча, а вслух предположила:
— Может быть, ей не нравится, что женщина примерно одного с ней возраста станет ее начальницей.
Рун стоял, опустив руки; его оценивающий взгляд лениво скользил по ее фигуре.
— Думаю, что это не более чем ваши измышления в отношении Изабель.
— Измышления? — переспросила она, опустив голову и разглядывая свой короткий черный свитер и такого же цвета гетры.
— Большинство португальских девушек, Изабель в том числе, довольно консервативны, и хотя она охотно надела бы то, что носите вы, думаю, она никогда бы не осмелилась так обнажаться. — Он заглянул в лицо Сорчи блестящими карими глазами. — И, уж конечно, не отказалась бы от бюстгальтера.
Сорча вскинула голову. Собираясь утром в дорогу, она надела на себя, как ей казалось, наиболее подходящий для такого путешествия наряд. Сверху же натянула длинный и широкий свитер, который, правда, теперь сняла. Но под взглядом Рун ее дорожный костюм сделался чуть ли не вызывающе нескромным. Глаза мужчины говорили о том, что мягкая ткань слишком откровенно облегает грудь, а узкие брюки обтягивают бедра. Он будто нарочно пытался ее смутить, и это приводило девушку в ярость.
— Я сожалею, что вы не одобрили мой костюм, — ответила она ледяным тоном, — но этого следовало ожидать: вам ведь не понравилось и то, во что я была одета на похоронах.
— Вы меня неверно поняли, — возразил Рун. — Наоборот, я считаю, что и в прошлый раз, и сейчас вы выглядите очень привлекательно.
— Неужели? — усомнилась Сорча.
— Особенно когда вы стоите передо мной так, как сейчас.
Поза у нее была, что и говорить, вызывающая: плечи расправлены, грудь гордо выпячена вперед. Ей тут же захотелось съежиться, сжаться в комочек и спрятаться от дерзкого взгляда. Девушка покраснела; похоже, Рун де Браганса собирается подкалывать ее, приходится признать: один — ноль в его пользу. Черт подери!
— Чем занимается Изабель? — спросила Сорча, страстно желая переменить тему разговора.
— Она моя помощница, мы работаем в тесном контакте. — Рун предложил гостье сесть и сам устроился за рабочим столом. — Я бы хотел знать, нужно ли собирать служащих, чтобы представить им вас?
Это значит, ее будут пронизывать, точно лазерные лучи, взгляды незнакомых ей людей, столь же надменных, как и этот человек.
— Нет, благодарю вас, — решительно ответила она. — Пока мое положение официально не оформлено, я предпочитаю жить здесь инкогнито, насколько это возможно.
— Отлично, на завтра у нас запланированы две встречи, — продолжал Рун деловым тоном. — Утром вы познакомитесь с Хосе и Антонио, а после ленча у нас будут переговоры с адвокатами. В четверг утром я повезу вас то нашим угодьям, а днем намереваюсь ознакомить с планами дальнейшего развития «Клуба
