не является ли он единомышленником Харснета?
– Мы не можем этого знать, – ответил я.
– Это что-то новенькое, – заметил сэр Томас. – Впрочем, новости в этом мире случаются каждый день.
Он цинично ухмыльнулся.
– Может, нам не следует мешать этому человеку выполнять пророчества, а сосредоточить все внимание лишь на том, чтобы скрыть убийства? После седьмого он наверняка остановится. Кто знает, возможно, по его мнению, этого будет достаточно, чтобы наступил конец света. А когда этого не произойдет, он возьмет да и покончит с собой от горького разочарования.
– Боюсь, человек, столь пристрастившийся к убийствам, вряд ли остановится, – ровным голосом ответил я, не обращая внимания на фиглярничание аристократа.
– Согласен, – откликнулся Кранмер. – Но можем ли мы позволить, чтобы эти чудовищные преступления продолжались?
Он снова повернулся к Харснету.
– Сколько у вас людей, Грегори?
– Четверо.
– И вы должны отыскать тех, кого Кантрелл назвал вам в качестве членов бывшей радикальной секты?
– Да.
– А теперь нам предстоит найти Локли и эту девчонку Абигайль. – Кранмер задумался. – Вам нужно больше людей, причем людей компетентных, способных вести такие поиски. Из моего окружения брать никого нельзя, там сейчас слишком много шпионов.
– Мне тоже следует проявлять осторожность, – вставил лорд Хартфорд.
– Возможно, тут смогу помочь я, – вызвался сэр Томас. – Среди моих сподвижников – множество умных и исполнительных молодых людей. Если надо, я вам предоставлю хоть дюжину таких.
Его брат и Кранмер переглянулись. По их лицам я понял: они размышляют, можно ли довериться сэру Томасу до такой степени. В то же время мне было интересно, почему Сеймур-младший сделал такое предложение. Возможно, он воспринимал это как некое приключение, что-то вроде войны с турками, только в уменьшенном варианте. Поколебавшись, Хартфорд наконец кивнул.
– Хорошо, Томас, – сказал Кранмер, – если бы вы обеспечили нас надежными людьми – тихо и незаметно, – вы оказали бы нам неоценимую услугу. Но они должны подчиняться напрямую коронеру Харснету.
Сеймур скептически посмотрел на коронера.
– Чтобы мои люди выполняли приказы какого-то клерка?
– Да, если ты хочешь, чтобы мы приняли твою помощь, – отрезал лорд Хартфорд.
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, словно играли в гляделки, и сэр Томас, сдавшись, пожал плечами.
– Я использую их с умом, – пообещал Харснет. – Я отправлю их к констеблям всех городков, расположенных вокруг Лондона – от Барнета до Энфилда и от Бромли до Сарбитона, – чтобы они выяснили, знают ли те кого-нибудь по имени Годдард.
Архиепископ посмотрел на коронера и беззлобно усмехнулся.
– Наверное, мне следовало побеспокоиться о том, чтобы у вас не было недостатка в людях, раньше, до того, как я намылил вам шею.
Я взглянул на него с уважением. Чтобы государственный деятель столь высокого ранга публично признавал свои ошибки? Это было большой редкостью.
Харснет благодарно кивнул головой.
– А вы, Мэтью, – добавил Кранмер, обращаясь ко мне, – продолжайте думать, пытайтесь собрать эту головоломку. Это ваша основная задача. И берегите себя и своих близких.
Он приложил ладонь ко рту и зажал нижнюю губу между большим и указательным пальцами.
– Как вы полагаете, что он предпримет после того, как будут излиты все семь чаш?
– Найдет новую тему для убийств, – ответил я. – В Книге Откровения их сколько угодно.
Вскоре после этого Кранмер объявил совещание закрытым, попросив братьев Сеймур задержаться. Мы с Харснетом шли по сумрачным коридорам архиепископского дворца.
– Подкрепление сейчас будет для нас как нельзя кстати, – проговорил он.
– Да, – согласился я, – Кранмер видит, что вы работаете на пределе сил.
– Он неизменно благожелателен по отношению к тем, кто верен ему. И все же мне кажется, что я не оправдываю тех надежд, которые он на меня возлагает. Сначала упустил шлюху, потом – Локли… Кстати, слугу Ярингтона я отпустил. Он больше ничего не знает.
– Мы все совершаем ошибки, Грегори.
Он покачал головой.
– Я должен был лучше служить ему. Ему и так сейчас приходится ох как непросто. Вы сами видели, насколько он напряжен и напуган.
– Нашли ли у его подчиненных, которые были арестованы, что-нибудь, что может уличить их в ереси?
– Не нашли и не найдут. Архиепископ слишком осторожен, чтобы нанимать людей, которых паписты могут изобличить в ереси.
– Тогда, возможно, ему ничего не угрожает. Его враги не могут идти к королю, не имея на руках улик.
– Они так просто не успокоятся. Да и в парламенте дела идут не лучшим образом. Работа над актом, который сделает Библию недоступной для женщин и простого люда, буквально кипит. Но Иисус и его святые в конце концов все равно одержат победу, ибо так сказано. Гонимая церковь есть церковь истинная.
Коронер буравил меня взглядом. Передо мной уже стоял не прежний Харснет, а фанатичный протестант.
– Есть какие-нибудь новости относительно Кэтрин Парр? – спросил я, чтобы сменить тему.
– Она все еще не дала согласия на то, чтобы стать женой Генриха. Говорят, перед ее глазами неотступно стоит страшная участь, постигшая Кэтрин Говард. Но Божья воля состоит в том, чтобы она все же стала королевой и таким образом обрела возможность влиять на короля.
– Разве можно знать, в чем состоит Божья воля?
Харснет улыбнулся. Его бойцовское настроение улетучилось так же быстро, как и пришло.
– Можно, Мэтью, можно, если усердно молишься. Когда-нибудь вы поймете это, я уверен.
Возвращаясь, я ехал вдоль реки по направлению к Лондонскому мосту. Вот то место, где было найдено тело доктора Гарнея. В отдалении показались хижины коттеров, в одной из которых был изувечен и брошен умирать Тапхольм. Река серебрилась в ярких лучах солнца, прибрежный камыш еле слышно шуршал под порывами ласкового весеннего ветра, а я не был уверен в том, что когда-нибудь найду в себе силы в полной мере насладиться всей этой красотой.
Я пересек Темзу по Лондонскому мосту и оказался на людных городских улицах. Хотя в седле мне было спокойнее, чем пешим, я все равно настороженно поглядывал по сторонам. На углу Темз-стрит и Нью-Фиш- стрит несколько попрошаек сидели возле новой башни с часами. Собственно говоря, пока еще не было ни часов, ни башни, она только строилась. Из всего будущего великолепия имелись только ступени да строительные леса. Двое крепкого вида мужчин в обносках и дырявых шапках разглядывали толпу. Между ними примостилась женщина. Такая же оборванная, как и ее дружки, она сидела, опустив голову. Когда я проезжал мимо, она подняла голову, и я увидел, что она настоящая красотка и совсем молода. Ей было не больше шестнадцати лет. Наши глаза встретились. В ее взгляде читалось отчаяние. Я подумал о зубодерах, которые охотно заплатили бы за то, чтобы изуродовать эту красоту.
Тот из молодых людей, что был повыше, заметив, как мы с девушкой обменялись взглядами, поднялся и сделал несколько шагов по направлению ко мне.
– Эй, нечего пялиться на мою сестру! – крикнул он с явным деревенским выговором. – Думаешь, ты красивей всех в своей нарядной одежде? Проклятый горбун! Лучше дай нам денег, мы помираем с голоду!
