Вот что наделала одна «Искра», из которой возгорелось пламя! Надо быть осторожнее с огнем. Ир! Хватит притворяться! Можно подумать, и в самом деле спишь. Ты слышала что-нибудь о графьях Брянчаниновых?
– О графах, – открыв глаза и делано зевнув, поправила я подругу. – Если не ошибаюсь, родоначальник фамилии Михаил Брянк – сподвижник Дмитрия Донского. Активный участник Куликовской битвы.
– Надо же… Не ошибаешься, – удивилась Ляна. – Откуда тебе это известно?
– Да она в прошлой жизни тоже была активной участницей Куликовской битвы – лошадью активного ее участника Михаила Брянка, – захохотала Наташка.
Я скромно промолчала. Не стоит морочить людям голову рассказом о том, как мой заботливый муж готовил меня к поездке: прокладывал на компьютере маршрут нашего путешествия и посвящал в факты исторического прошлого земли Псковской.
Удивившись тому, что провидица умолкла, не рассекретив источника моих знаний, я краем глаза покосилась в ее сторону. Она сидела в наушниках и, прикрыв глаза, напряженно что-то слушала. Скорее всего, классическую оперу с трагическим концом. Красивое, немного расплывшееся лицо было сосредоточено. Даже брови нахмурились. Наташка покопалась в своем пакете, выудила фирменные булочки с яблоками и принялась навязывать их всем, кроме Таисии, заявив, что ясновидящей очень некогда, наверняка осваивает курс иностранного языка. С самого начала было ясно, что мы говорим на разных языках.
3
– Похоже, с одной бедой в России вопрос постепенно решается. Вот что значит федеральная дорога! Автобан! Взлетно-посадочная полоса, а не Ново-Рижское шоссе. Придорожных деревень мало, не к кому в садик заглянуть, обругать садовый дизайн. И гаишники, как вымерли, – радовалась Наташка, кивая головой в такт мелодиям на волне «Авторадио».
– Едва ли с прошлой моей поездки что-нибудь радикально изменилось, – зевнула Ляна. – Я имею в виду обе российские беды. После Волоколамска дорога будет хуже.
– А при чем тут вторая беда? Хочешь сказать, что в России по-прежнему живут одни дураки? Ну так я тебя расстрою – основная масса уже выехала, обосновалась за границей и дурачит другие страны и континенты. Есть серьезные опасения, что находящиеся в своем уме иностранцы в скором времени рванут в Россию. Они-то и решат проблему наших дорог.
За Волоколамском трасса сузилась до размера однорядной. Один ряд в Ригу, второй – обратно. Скорость движения резко снизилась. Обгон большого количества фур с польскими и прибалтийскими номерами на «узкоколейке» был проблематичен.
– Ну, что я говорила! – с торжеством выдала Ляна.
– А чему ты радуешься? – всколыхнулась Наташка. – Можно подумать, что инспектируешь дорогу сверху на вертолете, а не трясешься рядом с нами. И если уж на то пошло, это шоссе – наш ответ прибалтам на притеснение русскоязычного населения…
Дорога стала неимоверно тягостной. Под легкое ворчание родственниц, вписывавшегося в музыку радио стилем «рэп», я задремала.
Проснувшись после Ржева, отметила, что все мирно спят. Разумеется, кроме Вовчика. Даже мой мобильник вырубился. Не долго думая, уселась поудобнее и опять заснула. Разбудила меня мышиная возня. Наташка лазила по пакетам в поисках бутылки с минеральной водой и тихо чертыхалась.
Мягко шуршали шины по гравию. Асфальт кончился, свет фар выхватывал из темноты придорожные кусты и деревья. Иногда между ними показывалась луна, летевшая за нами вдогонку. Дорога шла лесом. Ночь очарования ему не прибавила. Я подумала, что ни за какие коврижки не согласилась бы сейчас выйти из машины. Даже в компании спутниц. Стало как-то не по себе.
– Вовчик, где это мы? – шепотом спросила я у водителя, и мне ответили все три спутницы: «Скоро будем на месте». Тоже шепотом.
– А где же Великие Луки? – громко поинтересовалась я.
– Лучше скажи, куда делась вода? – рявкнула Наташка.
– Да скоро будет, – отозвался Вовчик. – Здесь, к югу от Великих Лук, полно озер.
– На фига ж мне так много воды? – Наташка озадачилась и временно прекратила поиски.
Я перехватила эстафету и выудила пластиковую бутылку, придавленную мной в кресле. Наташкиному возмущению не было предела. Сначала ей показалось, что я над ней просто издеваюсь, затем – издеваюсь изощренно. Видите ли, согретая теплом моего тела вода имела противный вкус. Нормальный человек, нормально страдающий от жажды, капризничать не будет. Это я ей и продемонстрировала, выхватив бутылку у нее из рук и допив остатки. Ох, она и завопила!
– Тише. Бабочек разбудишь.
Мне хотелось мирно загасить пламя Наташкиного гнева. Как бы не так! Оно взметнулось выше могучих елей, стоящих на страже спящего леса. И переметнулось на Лянку, по доброте душевной предложившей Наташке испить из ближайшей канавки. Место экологически чистое. В таких лужицах даже пиявки водятся. А они-то уж точно абы где резвиться не будут.
– Тут не только бабочек, все привидения во дворце распугаете, – заявил Вовчик, воспользовавшись передышкой Натальи: надо же было ей набраться духа для продолжения сольного ора.
Набраться-то она его набралась, но по назначению не использовала. С шумом выдохнув весь воздушный запас, не своим, тоненьким голоском поинтересовалась:
– Каких привидений?
Вовчику ответить не дали. Ляна очередной раз возмутилась. В отличие от Наташки очень интеллигентно и тем выгодно оттеняя свое выступление:
– Мадам! Я все о том же! Вы, вообще, слушаете людей? Для кого, собственно говоря, я надрывалась из самой Дании, рассказывая об Ольгином проекте?
– Для кого? – ошалело прогудела Наташка, теряя нить разговора.
– Мы почти приехали. Утром поговорим. – В голосе Ляны звенели нотки обиды, но они быстро трансформировались в озабоченность: – Да что же это такое! Почему Ольга не отвечает на звонок? В третий раз названиваю!
Наташка все же собралась что-то сказать, но так на «Я-а-а…» и застряла. Фары высветили резные металлические ворота и стену небольшого домика. Над воротами красовалось название конечного пункта нашего путешествия: «Пансионат “Дворцовые тайны”». Небольшой домик служил, скорее всего, помещением для охраны. Вовчик остановился и посигналил. Мгновенно у ворот как из-под земли появился мужчина в белом парике, белых чулках, одетый в красную ливрею. На ногах у него почему-то красовались пластиковые тапки. Исчез он так же неожиданно, как и появился, что тут же сказалось на состоянии ворот – они уехали влево, освободив проезд. Микроавтобус немного напрягся, и мы оказались на территории.
– Нет-нет! – замахала руками и заерзала Ляна, заметив, что Вовчик почти повернул вправо. – Давай сразу во дворец. Я так и не смогла дозвониться Ольге с уточнениями. Поэтому вначале разместим Таисию Михайловну и Ирину с Наташей, чтобы моя душа была спокойна, а потом ко мне в келью.
– Как скажете. Только, если можно, побыстрее. Нам с Михаилом Ивановичем к семи утра надо быть на железнодорожном вокзале в Великих Луках. Туристов встречать. Хоть пару часиков бы покемарить.
– В таком случае мы все выгрузимся здесь, а ты поезжай. Мою сумку закинь во флигель, оставишь прямо в коридоре.
– Да ладно, пять минут ничего не меняют.
Машина мягко притормозила у массивного здания. Никакого намека на парадный подъезд. Темно, хоть глаз выколи. Такое впечатление, что махина необитаема. Наступившая тишина щедро разбавилась легким похрапыванием. Этот признак беззаботного существования в ладу с самой собой исходил от провидицы. Дар ясновидения храпел вместе с ней, иначе она бы давно осознала, что мы на месте.
Ляна первая двинулась на выход, искусственно производя больше шума, чем следует, и заглушая сольное пение соловья, не иначе как состоявшего в штате Ольги Леонтьевны:
– Девушки, вход только с черного хода. Парадный откроется утром. Володя, звони в дверь, а я помогу приятельницам с вещами.
Я так и не поняла, когда проснулась госпожа Мухатская и каким образом она ухитрилась первой вломиться во дворец. В узком коридоре горели светильники, косящие под свечи в подсвечниках. Света от
