наедине с дочками — Фатима и Иман были спокойными, как ясное, голубое небо после песчаной бури. Мы с дочками лениво наслаждались завтраком, а потом наступало самое важное время — время игр. Они были еще слишком малы, чтобы читать Коран или помогать мне по дому. Иногда, если я была в настроении, мы играли в прятки.
Потом звала служанок, и они продолжали играть с девочками, а я занималась гимнастикой. Становясь старше, я почувствовала, что теряю гибкость, и поняла важность физической активности. После физических упражнений я иногда рисовала — мне все еще доставляло удовольствие изображать лица, в особенности выразительные глаза. Отложив бумагу и карандаш, немного читала — в основном Коран. Каждое утро мы с остальными женами навещали друг друга, беседовали и вместе изучали религиозные тексты.
Возле дома у нас рос огромный сад с сочной травой, цветами и небольшими деревцами с толстыми стволами. Почти каждый день, если никого не было поблизости, я выходила с младшими детьми в сад и наблюдала, как они резвятся. Иногда и другие жены приводили малышей в сад, и мы вместе любовались их забавами.
Так что занятий было много, и утро пролетало незаметно, а в час дня возвращались домой мальчики. После затраченных в школе умственных и физических усилий их желудки урчали от голода, так что следовало заранее позаботиться, чтобы кухарка приготовила хороший обед. После этого я могла вздремнуть. Дочки обычно ложились вместе со мной, а сыновья были предоставлены в это время самим себе — они ведь уже становились взрослыми.
Муж не признавал современные детские игрушки, но и без игрушек мальчишки всегда найдут чем заняться. Помню, как-то раз я проснулась во время послеобеденного сна и, выглянув из окна своей комнаты, увидела, что мои сыновья деловито сооружают деревянные домики в кронах низеньких деревьев, растущих в нашем саду. Эти домики представляли собой весьма замысловатые конструкции с мостиками, соединявшими деревья между собой. Не знаю, где они раздобыли материалы для строительства — наверное, их принес кто-то из работников мужа.
Завершив строительство, они проводили в этих домиках по много часов. И не раз я наблюдала, как они сидели в ветвях, словно на насесте, напоминая больших птиц, и смотрели на небо или вдаль, на пейзаж, окружавший стены нашего сада. Иногда они проводили так весь день, ничего не делая — просто сидели и смотрели. Не знаю, какие воображаемые картины мелькали у них перед глазами.
В другой раз я неделями наблюдала, как они воплощали в жизнь еще один необычный проект: сооружали печь под землей и устанавливали трубы, чтобы обеспечить доступ воздуха. Потом дети занимались выращиванием фасоли. Когда фасоль созревала, они срывали свежие стручки и готовили из них разные блюда.
С тех пор как мы переехали в Хартум, Усама больше времени проводил с детьми. Муж часами объяснял мальчикам, как важно выращивать хорошие овощи и другие растения на земле. Он приводил в пример свои многочисленные фермы, где росли кукуруза, соя и даже подсолнухи. Вероятно, поэтому мальчикам и пришла в голову идея с фасолью.
Какова бы ни была причина, мне нравилось видеть, что мальчики не скучают. В Саудовской Аравии они вели такую уединенную жизнь, что теперь их мальчишечьи игры и развлечения доставляли огромную радость материнскому сердцу. Они росли смелыми и не раз убегали из наших владений в Аль-Рияде, чтобы исследовать окрестности. Полагаю, мой муж в большинстве случаев оставался в неведении относительно их дерзких авантюр. Зная, что они хорошие мальчики и что им необходима капелька свободы, я предпочитала молчать, но никогда не смогла бы солгать мужу, спроси он меня прямо об их выходках.
Жизнь в Хартуме имела и другие преимущества. Я была счастлива, что муж стал меньше путешествовать и, казалось, чувствовал себя непринужденнее и безмятежнее. Он постоянно занимался важными деловыми проектами: заключил договора с высокопоставленными лицами в правительстве Судана на строительство дорог, фабрик и разных предприятий, а также ферм, о которых я упоминала. Любимым делом Усамы была работа на земле, выращивание кукурузы и подсолнухов. Он серьезно трудился и много думал, отыскивая новые способы вывести самые большие в мире подсолнухи. И выглядел на редкость счастливым, когда показывал другим плоды своих трудов.
Я всегда улыбаюсь, вспоминая те безмятежные годы. Самые приятные воспоминания связаны с периодами сбора урожая: когда кукуруза и подсолнухи созревали, мы все отправлялись на одну из ферм, обычно в Аль-Дамазин, на юг от Хартума. Эти поездки напоминали мне, как прежде мы всей семьей отдыхали на ферме возле Джидды.
Веселее всего было собирать подсолнухи. Я брала большие ножницы и садилась вместе со всеми в длинную вереницу больших машин. На ферме Усама организовывал работу так, чтобы выделить несколько часов только для жен и детей. И мы могли без посторонних глаз собирать подсолнухи в свое полное удовольствие, не беспокоясь о том, что встретим поблизости каких-нибудь незнакомцев. Хотя жены все равно по традиции закрывали лицо, можно было не волноваться о том, что чадра слетит, когда мы увлечемся сбором урожая, потому что вокруг не было ни души. Но, конечно, услышав вдалеке незнакомые голоса, мы тотчас прятали лица.
Некоторые из тех громадных подсолнухов во много раз превосходили размером наши головы. Часто я восхищенно любовалась этими растениями, зная, что такая красота выросла благодаря Усаме. Это лучшие воспоминания о Судане — мы занимались важным делом и были его частью, приносили пользу.
А иногда мы ездили в другое место, под названием Аль-Куттийя. Поездка была долгой, а дороги там немощеные, так что на пути нас поджидало немало неприятностей. В сезон засухи мы попадали в пыльные бури, а в дождливый сезон, когда пыль превращается в жижу, наши машины часто застревали в вязкой грязи. Все ворчали и ныли, расстраиваясь из-за досадных задержек. Но, говоря откровенно, мы не так уж сильно огорчались, больше делали вид. Наша жизнь была слишком размеренной, а эти дорожные приключения вносили в нее хоть какое-то разнообразие.
Омар с братьями старались высвободить колеса машины, чтобы мы могли продолжать путешествие. Их вид смешил меня и других жен — наши сильные сыновья тужились, кряхтели и сопели. Иногда шофер от нетерпения слишком сильно давил на педаль газа, и тогда жижа из-под колес разлеталась во все стороны. А мы хихикали, спрятав лицо под чадру, и наблюдали, как наши сыновья суетятся, тщетно стараясь увернуться от летящих на них грязных брызг.
На пути к ферме, находившейся на юге, мальчики иногда просили наш караван остановиться в определенном, только им известном месте: там хорошо было охотиться. Они оставляли женщин и малышей в машине, а сами отправлялись на поиски добычи. В тех местах водились особенно крупные индюшки, чудесные на вкус — вся семья обожала их есть. Наши мальчики были отличными охотниками, и им всегда удавалось подстрелить парочку. Приехав на ферму, мы обваривали птиц в кипятке, а потом ощипывали перья. Было даже немного жалко их готовить. Эти индюшки такие красивые — белые в крапинку.
А бывало, Омар кричал, чтобы мы остановились, потому что его зоркие глаза заметили особенное дерево, на котором растут удивительно вкусные плоды. Название дерева выпало у меня из головы, но мы с радостным предвкушением наблюдали, как Омар лезет на дерево и выбирает самые красивые фрукты. Мой дорогой сынок отдавал их мне, а я держала фрукты при себе, пока мы не приезжали на ферму — там мы их тотчас съедали.
На ферме стояло несколько прелестных хижин, небольших одноэтажных домиков. Они были крошечными и круглыми, с высокими соломенными крышами, по форме напоминавшими рожок от мороженого. Хижинки построили прямо посреди леса, где росли большие деревья и водились дикие обезьяны. Эти обезьяны устраивали настоящие представления — смешнее, чем в цирке. Вся их многочисленная семья приходила в оживление при нашем появлении. Они забавляли нас своими песнями и плясками. Немного понаблюдав за их веселыми играми, мы входили в домики и обустраивались там, радостно предвкушая приятный отдых. Обычно мы проводили на ферме четыре ночи. А иногда оставались дольше, пока Усама не говорил, что пора возвращаться.
Хижинки были искусно выстроены из высушенных кусков дерева, веток и листвы. Усама распорядился поставить в них много небольших походных кроватей, чтобы у каждого имелось свое спальное место. Усама также позаботился о москитных сетках для каждого. Он предупредил нас, как страшна малярия — смертоносная болезнь, распространенная в этой части Африки и особенно опасная для маленьких детей. И я всегда внимательно проверяла, чтобы сетки надежно окутывали моих малышей.
Больше всего я любила восхитительные манго, которые росли на деревьях рядом с хижинами. Какое