это было счастье: сидеть на пороге хижины под мерцающими звездами, наблюдая, как играют дети, и есть сочное, спелое манго.
Но чаще мы ездили на небольшую лошадиную ферму Усамы — она находилась совсем недалеко от нашего дома в Аль-Рияд Вилладж. И пока мужчины были заняты лошадьми, женщины проводили время в семейном бассейне. Как только мужчины отправлялись кататься верхом и мы могли быть уверены, что наше уединение никто не потревожит, жены и дочери окунались в прохладную воду. Конечно, у нас не было купальных костюмов, мы плескались в бассейне прямо в длинных платьях.
Старшие сыновья многому научились, пока мы жили в Хартуме, потому что их отец начал обращаться с ними как с мужчинами. Усама даже брал шестерых старших сыновей с собой в поездки, связанные с важными строительными проектами. Помню, они не раз сопровождали его, когда он отправлялся проверить, как продвигается строительство железной дороги. Сыновья взволнованно рассказывали мне, что он объяснял им в мельчайших подробностях, как строятся рельсы и какие шаги предпринимают инженеры. Они были убеждены, что отец знает всё. А муж мечтал, что однажды его сыновья возглавят все его многочисленные предприятия в Судане.
Однако ожидали нас в Хартуме и впечатления совсем другого рода. Еще в Саудовской Аравии, когда мои сыновья были маленькими, Усама старался приучить их подолгу выдерживать трудности в пустыне без всякой помощи извне. И однажды Усама сообщил нам: ситуация в мире привела его к выводу, что его жены и дочери тоже должны учиться быть терпеливыми и храбрыми.
Он поделился с нами своими планами, как развить у всех членов семьи силу характера и выносливость. Для меня остается загадкой, как он додумался до своих необычных идей. Но когда ему в голову пришли эти мысли, он приказал отвезти всю семью на границу дикой, необжитой местности. Нам позволили взять с собой всё, что мы обычно брали, отправляясь куда-нибудь с ночевкой, но мы заметили лопаты и другие инструменты, сложенные в багажники машин.
Когда мы прибыли в уединенное место в пустыне, нам сказали, что мы проведем ночь под звездами. Усама предупредил:
— Пока мы выполняем это тренировочное задание, все должны ограничить потребление жидкости и еды.
Кроме того, нам не позволили пользоваться современными удобствами, такими как кровати и одеяла. Однако сильнее всего нас удивило, когда Усама заявил:
— Я не взял с собой москитные сетки. Но не волнуйтесь — москиты редко залетают в пустыню.
Жены и дочери наблюдали, как старшие мальчики под руководством Усамы взяли лопаты и стали рыть ямы, достаточно большие, чтобы можно было вытянуться в них в полный рост. Тем временем Усама наставлял нас:
— Будьте храбрыми. Не думайте о лисах и змеях. Помните, это тренировка. Мы сталкиваемся в жизни с разными трудностями. Может наступить день, когда у нас не будет крыши над головой. Не будет одеяла, чтобы накрыть продрогшее тело.
Я нервно моргала, думая, много ли в этих краях змей.
Усама указал рукой на ямы, выросшие в земле.
— Каждый из вас будет спать один в своей яме.
Никто не возражал, даже малыши. Все сделали так, как им сказали, медленно забравшись в грязные ямы, устроившись там по возможности удобнее и ожидая, когда же пройдет эта бесконечно долгая ночь.
Напомню вам, что в странах вроде Судана днем воздух накаляется от жарких солнечных лучей, но когда солнце уходит за горизонт, в пустыне становится холодно.
Я услышала тихий голос: кто-то жаловался на ночную прохладу.
Усама посоветовал жалобщику накрыться землей или травой. Он помолчал немного и добавил:
— Ты согреешься тем, что дает природа.
И хотя мне было неприятно, ведь кто знает, какие насекомые живут в этих песках, я так замерзла, что в конце концов зарылась по пояс в землю и траву. И правда, природа согрела меня, но я все же предпочла бы свою мягкую постель и одеяло, оставшиеся дома, в Хартуме.
Лежа в той яме под слоем грязной земли и глядя на усыпанное звездами небо, я напоминала себе, что мой муж знает гораздо больше об огромном мире вокруг нас, чем мы все. Мы были драгоценными жемчужинами для моего мужа, и он хотел нас защитить.
Ведь кто знает, быть может, и впрямь придут страшные времена, когда нам с детьми придется спасаться от вражеских солдат, и тогда мы с благодарностью вспомним уроки, которые нам преподал Усама. И как же все удивятся, когда мы с детьми чудом выживем, потому что знаем, как переносить суровый климат пустыни, оставшись без воды и всех современных удобств…
Конечно, мне не хотелось, чтобы моим детям пришлось пережить подобное, и я непрестанно возносила молитвы к Богу, чтобы Он не позволил такому случиться.
ГЛАВА 11. Радости и печали большой семьи
Наджва бен Ладен
В Хартуме наши старшие сыновья превратились в молодых мужчин. Они преуспели во многих видах спорта, которые особенно любит молодежь: в футболе, боевых искусствах и в ряде других. Все сыновья были отличными пловцами. Мои мальчики не раз переплывали Нил, а это настоящий подвиг. Нил хоть и не очень широк, но воды его коварны, в них много сильных течений. Нил протекает совсем рядом с Аль-Рияд Вилладж, так что мальчики часто ходили туда плавать вместе с отцом. Иногда они ездили в пустыню и устраивали гонки на отцовских автомобилях. Все наши сыновья умели водить с восьми лет — так принято в Саудовской Аравии. Вдобавок они стали искусными охотниками и без труда могли поймать зверя в силки или уложить одним выстрелом.
Помню, однажды они соорудили силки, чтобы поймать ястреба, которого называют шахином. Я знаю об этой породе ястребов с детства, потому что арабы относятся к этой хищной птице с особой любовью. Шахинов ловят живьем в пустынях, а затем обучают пикировать на землю и ловить кроликов, рябчиков и другую мелкую дичь. Мне говорили, что они как-то по-особенному хватают добычу и всегда приносят ее своему хозяину, не откусив ни кусочка и даже не поцарапав шкурку. Вот, пожалуй, и все, что я про них знаю, я ведь не любительница охоты.
Многое, к чему мы привыкли, изменилось за годы, проведенные в Судане, но в основном для мальчиков. Жены продолжали сидеть дома и заниматься женскими делами, как было раньше и как будет всегда. Мои дочки, Фатима и Иман, были еще совсем маленькими, они радостно носились по большому дому, подражая матери в ее повседневных занятиях. Обе девочки вносили веселое оживление в уклад всей семьи — они ведь были в том возрасте, когда дети выкидывают разные забавные штуки. Усама с большим удовольствием возился с девочками, позволял им ползать по своей широкой груди и даже теребить его за бороду. Это были счастливые дни — много лет я не наблюдала таких светлых моментов. Любуясь мужем и дочками, я начинала думать, что жизнь в Африке, быть может, сложится хорошо для семьи бен Ладен.
Но случались и страшные дни. Впервые за годы моего замужества Усама тяжело заболел, и я опасалась за его жизнь. Каким-то загадочным образом он заразился малярией. Мы не могли понять, как это произошло, ведь каждый раз, когда он оказывался в районах, где встречались москиты, он пользовался москитной сеткой.
Внезапно постигшая его болезнь стала для меня суровым испытанием, ведь мой муж прежде славился своим отменным здоровьем. И до того случая не могу припомнить, чтобы он хоть раз пожаловался на свое самочувствие. У него никогда ничего не болело — ни голова, ни зубы.
А в тот раз, вернувшись из деловой поездки, он вскоре почувствовал жар, тошноту и боль в суставах. Пару дней мы надеялись, что Усама подхватил грипп или простыл. Но ему стало хуже, он трясся от холода, а через секунду его прошибал пот. Вскоре Усама уже с трудом стоял на ногах. И кожа у него стала какого-то странного желтого цвета. Но, даже пожелтев, он отказывался обратиться к врачу. Однако вскоре Усама пришел к выводу, что может быть лишь единственное объяснение происходящему: его укусила самка
