попку моего любимого, - и всё, больше я ничего не делал. Моя левая ладонь накрепко обхватила основание члена моего друга и моего любимого, - сквозь этот, самый лучший и красивый на свете член упругими толчками билась, прорывалась в мой рот, изливалась горячо на мой язык самая на свете вкусная жидкость, - Вкус Любви, - я толком не мог распробовать этот вкус, - я чувствовал, замерев своими чуть припухлыми, полудетскими ещё губами, тесно обхватив головку члена, чувствовал под своей левой ладонью, как сильно и властно бьётся сквозь член моего любимого ко мне на язык его сперма. А я не торопился глотать, и лишь когда её стало многовато у меня во рту, я проглотил, и глотать пришлось трижды, - и потом ещё, - ну, не то чтобы глотать, - сглатывать последние капельки, - поток иссяк, но капли, последние капли некоторое время ещё стекали мне на язык, которым я начал двигать, - и вкруг головки, и вверх-вниз, - я ловил эти последние капли, и сглатывал, и выжимал их своей левой ладонью, накрепко, будто по своему природному месту пришедшейся, обхватившей за основание бьющийся у меня во рту член, - самый красивый и самый-самый на свете лучший…
- Вот, Ложка, понял? - шепчет Тиша в губы своей любви, оказывается, он уже лицом к лицу с Ложкой, а Ложка и не заметил, Ложка лишь начинает приходить в себя, и, приходя в себя, понимает, что если это и не самый яркий его оргазм, то самый лучший, наверняка! - Вот так. Захотел, и сделал. А ты меня за волосы! Ложка, ты меня больше за волосы не тяни, ведь если я захотел, то не надо, понимаешь…. Ведь я сам захотел. Ха, а вкуса-то я и не понял, прикинь, Ложкинский! Понял, что здорово, что мне понравилось, очень даже, можно сказать, понравилось, - а толком и не понял, что за вкус. Только, Илюша, только ведь ты не будешь мной брезговать?.. Не надо, я же от любви так сделал, - а то вот пацаны говорят, что с теми, кому в рот спускали, с теми целоваться западло, - ну, правда, это про девчонок…
- Боги, что за поебень! Если Любовь, какое ещё, на хрен, западло! Западло, ещё, какое-то, на хуй… - искренне возмущается и сердито даже горячится, окончательно пришедший в себя Ложка.
- Не матерись…
- А вот ты ерунды не городи, я и не буду. И вообще, меньше, - нет, вообще не слушай своих, так называемых «пацанов»! Меня слушай, я ведь тебя люблю, кого же ещё тебе слушать, как не меня… Зачем вот ты щас? Щипается, блин… Вот, так что… А сосать, - да, мне тоже нравится, - это, понятное дело, нравится у того, у кого нравится…
- Это у меня, значит, - утвердительно заявляет Тишка.
- Ну да. Давай?
- Конечно, я же… надо же вместе. Илья, Ложка, а скажи, а почему… погоди, дай я подушку подниму… Ты! Гад, ты гад зеленоглазый! Сам, главное дело, щипается, и за волосы… Вот, так удобней будет. Ну, погоди, я же спросить хочу, ты сначала ответь, потом соси, - ха, рот ведь… Тихо, Ложка, я же шучу. Ты скажи, почему ты не хочешь, ну, чтобы… в попу трахнуться. Я бы… в общем-то, я даже сам хочу, и тебя хочу, и чтобы ты меня трахнул… Блин, Ложка, мне это слово не нравится! Давай как-нибудь по-другому говорить… Ну-у, не знаю, ты придумай как, ты же интеллектуально продвинутый у нас…
- Вот как трахнемся в попу, так и придумаю, а что не хочу, - я не говорил, я хочу так, что челюсти у меня сводит, но ты пойми, Гриша, Тишка мой, любимый, пока ещё не время, - это больно, реально больно.
- Так что же делать? Ну, я бы потерпел. А что, сильно больно? И всегда больно, или только в первый раз? Я бы потерпел…
- Тиша, это реально больно в первый раз. Хотя… Меня в первый раз… Блядь, не время и не место вспоминать про мой первый раз. И не с тобой мне это вспоминать, - но мне было очень больно, но тогда не было, конечно, никакой у меня, на хуй, любви! Боль и ненависть. А к тому времени, как я попробовал впервые в попу с любимым человеком, я привык, представь себе. Я не хочу, чтобы тебе было больно. У меня есть такой гель дома, он и обеззараживает, и обезболивает. И смазка. Ну, он для других целей, но и для этого… чтобы трахнуться… мда, слово-то, какое-то, прав ты… В общем…
- Что ж ты его не взял, гель этот?
- Вот те на! Я откуда знал-то? Я те, что… Гришка, я ж и надеяться не мог…
- Ложка, я Тишка.
- Ты Тишка, я Ложка. Хорош, а? Хм, чо-то мы… я, если хочешь знать, вообще, не любитель в постели, посреди секса разговаривать. Так что…
- А потом? После секса, я имею в виду.
- О, потом-то! Обожаю я потом поболтать, - после секса, я имею в виду.
- Ты, гад зеленоглазый, ты кончай передразнивать! Меня, я имею в виду. Понял ты, гадский, самый любимый мой, зеленоглазый гад, что я имею в виду?.. Во, - у меня лежит. Ложка, лёг у меня… член.
- Делов-то. Гриша, Тишка мой, погоди, а знаешь что… вот я… Слушай, а ты хочешь? В попу меня хочешь? Давай так, я сперва у тебя отсосу, - блин, я тебе такой отсос щас заделаю, я такого ещё… ха, один раз Тихон Первый у меня, когда я ему первый раз минет сделал, он чуть сознание не потерял! Честно. Я даже испугался, - ну да, я ведь впервые это тогда с любовью делал, а опыт-то у меня… Вот, так я тебе сейчас даже ещё лучше сделаю, а потом ты меня и… Тиша, я не знаю, какое слово придумать нам для этого… Римляне это coitus называли, не знаю, больно как-то по-медицински. Давай так: просто в попу. Во- от, так что ты меня в попу и того. И, причём, сразу, без перехода, сразу после минета, - у тебя будет стоять, и не ляжет, уж я постараюсь, обещаю.
- Ложка, да у меня уже, снова! Смотри, сильнее даже… Во, как каменный… Погоди, тебе же так не удобно, дай я на спину… Как это, - я сверху?.. Ничо себе… Давай… Бль… л-ль… Лож-жка… Погоди, давай тогда поперёк… поперёк дивана, я в стену руками упрусь… Да? Ладно… Та-ак… Ф-ф-ф… Погод-ди… я не… не глубоко?.. М. М. М. М-м-м, Ложжжк-а-а… Ващ-щ-ще-е… Щ-ща-ас-с-с… Ложка, пошла… Бл-ль… Мама… м-м-м, Ложка, м-мой… мама, как хорошо, Ложечка… Ой! Как это? Ты что, мне палец туда? Ни-че-го-се-бе! Прикинь, я и не заметил!.. Да, наверное… Ещё какой кайф! Я, дурачок, и не представлял себе… Блин, теперь только так будем, какой там ещё онанизм, к чертям собачим… Ой, погоди, отдышусь… Ладно, минет свой, легендарный ты мне ещё сделаешь… Может, даже и сегодня, я не знаю, по-моему, сегодня меня на всю ночь хватит… У меня рекорд, три раза. Это подряд. А за день… четыре. Но, Ложка! Я не специально, просто дома я один был целый день почти, вот и… Да-а, теперь только так, ну, по возможности. Ха, точно ты сказал, Дэн бы от зависти помер, если бы знал, КАК нам сейчас… в смысле мне…. Да? Хорошо. Это только так и может быть, обязательно обоим должно быть хорошо… Смотри, Ложка, у меня стоит, хм, я думал, что ты просто так это сказал… Да. Хочу. Но погоди, надо ведь какую-нибудь смазку? Пацаны про вазелин базарят всю дорогу… Да дурачьё! Сами хихикают, поганенько так, ну, ты наверно, сам знаешь, а сами… Да то. А у самих чуть слюнки не бегут! Я-то вижу, я же теперь всё вижу… Ну, не у всех, конечно, есть у нас один такой… Не, не буду я тебе рассказывать, он мне не нравится, он, - Болмасов его фамилия, - он больше всех и хихикает, аж противно, но мне противно его слушать, а не думать про это, - ЭТО, - а когда я
