- Д’авай, Д’има! Йа его д’ершат буд’у!
- Держать, Женя, ж-ж. Дер-ж-жать!
- Д’ер-рж-жат!
- Молодец, Прыгунок…
Вот Митька спрашивает, что со мной сегодня. Возраст… Хм, да при чём здесь возраст. Так, психанул, и всё. А может, и возраст. А может, я и правда, дурак. Да что значит, - «может»! - дурак и есть. Я смотрю на Прыгуна, он рассказывает Митьке, как ловить судака на «закидушки», помогаю ему иногда, перевожу его жесты, а сам думаю, - что бы со мной было, если бы не Митька? Меня бы уже не было, вот что. А я дурак… Через неделю будет ровно год, как мы с Митькой вместе, год, как он меня спас, год, как я выпрыгнул, словно чёртик из коробочки…
…Ну, вот. Ящик, значит. Сижу я в нём, трясёт меня, понимаю я, что хуёвая это защита, да что же делать? Эти сейчас набегут, - слышно их уже, - выглядываю тихонько… Вот они. Почти все. Даже Юлька- Малайка, подстилка Корженя, сука, - и та бежит, палкой машет. И к мужику, а он уже не на корточках, а стоит и в мою сторону поглядывает, видел он, как я в этот ящик нырнул, - ну, думаю, вот и всё, а под рукой вообще ничего нет, ни палки там какой-нибудь, ничего… Думаю, щас как дёрну, и в Тобол! Лучше утону, чем они меня, я ж помню, как они бомжа того, так ведь просто, с нехуй делать, даже не обдыхавшись ведь тогда они были. А Коржень Митьку, - ну да, Митька это был, кто ж ещё, - так вот, Коржень Митьку спрашивает, где, мол, этот? Какой? Ну, белобрысый тут такой, сюда бежал. А Митька: - бежал, да убежал, и вам тоже, молодые люди, я советую отсюда удалиться. Ну, Коржень с Толяном к Митьке, им же всё по хую, им по семнадцать, короли они тут, остальные пятеро не в счёт, - шестеро, то-есть, это вместе с Малайкой. Ну, Митька особо их не бил, хотя, если б он всё знал, то мог их и покалечить, но он же не знал ни шиша, он и меня не знал, не любит он просто, когда толпой за одним гоняются, да ещё с дрынами и кирпичами там, он же спецназовец, он же такой… Ну, он Корженю с ноги в пятак и дал, хм, не везёт тому с ебальником его, да как дал-то! Без криков там, как в кино, без замахов-разворотов - нет, мне даже показалось, что лениво как-то ногу поднял Митька, и Коржень от этой ноги мячиком отскочил, и уже на карачках от Митьки по берегу уползает, соплями с кровью за собой дорожку помечает. А Толяна вообще, по морде ладонью хлопнул, за загривок взял так нехотя, в Тобол кинул, и хорош с него. Побежали они. Только уже не толпой, а врассыпную, в разные стороны побежали, кто куда. Тараканы подвальные… А Митька хмыкнул, руки так брезгливо в реке сполоснул, платком вытирает, к ящику моему подходит, и говорит: - Ну, это ты, что ли, белобрысый? А по-моему, ты не белобрысый, какой же ты белобрысый, ты же пепельный. А ну, вылезай, чёртик из коробочки! Я и вылез…
- Ну, тогда он маме и говорит: - Мама, ты же обещала! Ведь я всем уже похвастал, и Илье, и Диме… Не торопись, Жека, я ж не успеваю!.. Да. Ну, он и говорит, я тогда к ним уйду совсем жить, если ты собаку обещала, а теперь говоришь, что нет… Ох, Попрыгун! Кто б тебя пустил бы сюда!.. И Дима бы не пустил… Ну, ладно, дальше-то что?.. Ого, Митя, прикинь, в это воскресенье он нас зовёт с ним на базар ехать, щенка выбирать!
- Я знаю, Ил, мне Лена уже рассказала, какой Прыгун ей концерт закатил, по заявкам. Да не смогу я в это воскресенье. Женя! Я не смогу, понял? А почему на базар, там же, наверное, одни дворняжки? Илья, объясни ему, - дворняжки.
- Да откуда же мне знать, Митя, как «дворняжка» будет? Погоди-ка… - я, как могу, изображаю дворнягу, - ну, маленькая такая, - ушки такие, - хвостик такой, колечком, - ну, что ещё? - маленькая, понял, Жека, и шерсть, - во, - в разные стороны…
Попрыгун сначала насмешливо наблюдает за моей пантомимой, потом до него постепенно доходит, он расстроено хлопает на нас с Митькой ресницами, он же хочет добермана…
- А ка-ак тогд’а? Ил’я, Д’има, йа та-акуйу не хоч’у! Не хоч’у с шэрст’ю, йа хоч’у ка-ак у Гл’юкоз’ы…
- Хм, как у Глюкозы… Так, ладно, завтра я позвоню по клубам, по собачьим, будет тебе, Женя, как у Глюкозы… Ил! Лови его, он же меня щас!.. Прыгун! Мама дорогая, вот же темперамент!
- Сидеть! Всё, всё, ус-по-кой-ся, Жека. На вот яблоко… Это, Дим, а как же? В смысле, - у Прыгуна с его мамой денег столько и не будет, породистые собаки ведь дорогие, наверное.
- Уверен, что дорогие, породистые и должны быть дорогие, так ведь и должно быть, так ответственности больше… Хм, хотя…
- Ну да. Я же ведь дворняжка, Дим, а ты же ответственно ко мне отнёсся…
- Псих ты, псих и есть.
- Ну ладно, я ж шучу! Дим, а всё-таки?
- Всё-таки… Копилку свою тряханёшь, всё-таки. Для Прыгуна ведь не жалко? Женя, Илья за щенка заплатит. Не жалко, Ил?
Попрыгун с Митьки на меня глазищами хлоп-хлоп, ну, ёлки с дымом, аж серые искры из них сыпятся!
- Да ты с ума сошёл! Нет, конечно, а хватит? Три тысячи у меня, ну, может, чуть меньше.
- Да не знаю я, завтра позвоню. Не хватит, я добавлю… Женя, я добавлю, а поводок с ошейником я тебе обещаю, сто пудов!.. Прыгун! Илька, он целуется… Всё, задушишь! Эт-того ещё не хватало, плачет, ну, ё-моё…
- Блин! Женя! А ну! Пошёл в ванную, у-мой-ся и-ди. Иди, сказал.
Прыгун останавливается в дверях, хлюпает носом, смотрит на нас с Митькой, показывает, КАК он нас любит, и упрыгивает в ванную. Я тут же выскакиваю из-за стола, - не хуже Женьки! - и к Митьке на колени, он аж охает, да и фиг с тобой, поохай, поохай, мне ж хочется!
- Прыгун дрыхнуть завалится, - трахнемся! Ди-им…
- Ну, ты и симулянт, всё-таки! Трахнемся…
И мы с Митькой целуемся… И это не так, как с Прыгуном, там страсть, а здесь любовь, и там здорово, и по-настоящему, и здесь по-настоящему, и здорово, ведь и там и здесь это навсегда… М-м-м, как здорово… М-м-м, М-митька… Навсегда, - это ведь не понять, это только почувствовать…
Уй, мобильник мой, гадский!
- Блядь, - ругается Митька.
- Будешь матюкаться, не буду целоваться, - обещаю я Митьке, и бегу в комнату.
Виталька Песцовский. Так…
- Да. Привет… А ты откуда знаешь?.. Ничего себе! Что, и все знают?.. Ничего себе… Ничего себе… - ну всё, мой полёт, это теперь главная тема во дворе. - Да… Да пошёл ты! Целый я! Тоже мне, - разбился… Ты тупой, или как? Говорю же, - живой! Так всем и скажи… Ну, так, руку сломал… Гипс… А чо, - школа? Пойду, куда ж я денусь… Ну, орёт, выпороть обещает… Думаешь?.. Да целый байк, так помял кое-что, бак там, клипон левый свернул, по ходу… Ну, руль.
В комнату заходит Митька, смотрит на меня, качает головой. Из-под его локтя высовывается Прыгун, протискивается, скачет ко мне на диван…
- Виталька, да лажа это всё, тухлая! Шмурдяк… Ко мне? - я смотрю на Митьку, тот хмыкает, пожимает плечами, идёт к моему столу, берёт старый, родной руль с моей Ямахи, похлопывает им себя по ладони… - Это, не, щас нельзя, Митька не в духе, да и Прыгун тут у меня, и вообще… На улицу? Дашка твоя? А чо она сама-то не позвонит?.. Хм… А вы где с ней, на школьном будете? Это, Виталя, я, наверно, не смогу, всё- таки. Завтра давай… Да ну её! Впрягся я тогда за неё, вот она и… Только ты ей не говори! А то я тебя… Да знаю я, что не болтун, потому и дружу с тобой… Ясен перец, что только поэтому, за что же ещё с тобой дружить ещё! Вот же! Как Попрыгун ты, как маленький!.. Ты это, ты там не забудь, предохраняйтесь там с Дашкой… Ха-ха-ха! Сам ты!.. Ладно… Ладно, завтра. Да я тебе позвоню утром, ты и зайдёшь… Ну, всё, пока.
- Илья, ты что это, - серьёзно? Чтобы они предохранялись? Бля, вам же по четырнадцать только!
- Да ты чо, Мить! Это ж прикол просто, ну, шутим мы так. Дашка вообще…Скромница, блин, они ж с Виталей целуются когда, и то, в щёчку… Вот Самойлова, - вот та, да. С третьего подъезда, - знаешь? Та, - да-а… Погоди-ка! А что, - четырнадцать? Подумаешь! Тебе же это вот не мешает, - ну, что мне четырнадцать…
Митька заливается краской, - ух ты! - класс, как помидор! - замахивается на меня рулём, - на раненого! - злится, - а мне по приколу, - злись, злись, - я же дурак, что с меня взять? Люблю я тебя, Митька…
