изоляцию. После того как гнезда с мягким щелчком приняли в себя клеммы мобиля, осталось лишь надавить на кабель сверху — и его нижняя часть замкнулась на корпус.
Я отскочил от шарахнувшего искрами разряда. Запахло озоном и горелым пластиком. Отлично, теперь дыра в изоляции обгорела и уже нельзя однозначно сказать, что это сделано лазером. А электросистема мобиля выведена из строя. Не вся, конечно, но достаточно, чтобы летать было нельзя.
Я выдернул кабель и засунул его обратно в автомат, а затем позвонил в бюро ремонта и сделал заказ, оплатив его все той же карточкой. «Принято, сэр, эвакуатор прибудет через семнадцать минут», — сообщил приятный девичий голос. За что люблю роботов — они не задают лишних вопросов.
Семнадцать минут спустя, как и было обещано, тяжелый грузовик-эвакуатор с низким гудением завис над стоянкой. В стальном брюхе открылся люк, и на тросе вниз спустился приземистый робот. Деловито открыв в задней части «четырехсотого» крышку гнезда диагностического интерфейса, он сунул туда щуп, убедился, что множественные отказы в электросистеме действительно имеют место, и вознесся обратно. Грузовик опустился ниже, четыре могучих опоры-манипулятора обхватили мобиль Дэна, а затем эвакуатор со своей ношей плавно взмыл и взял курс на ремонтный Центр.
Я вернулся к своему мобилю, сел в кабину и перелетел на то место, где только что стояла машина Бат-лера. Остался последний штрих — изменить изумрудную окраску на темно-синюю. Но это как раз одна из фирменных особенностей «четырехсотых» — покрытие, меняющее коэффициент преломления под действием магнитного поля. Вводишь в компьютер цветовые составляющие — и окраска корпуса меняется на глазах.
Я перебрался на заднее сиденье. В моем плане оставалось одно слабое место — Батлер мог заметить, что у машины другой номер. Но я надеялся, что он выйдет от любовницы не в том настроении, чтобы присматриваться к номерам.
Ждать пришлось не так уж долго, чуть больше получаса. Все-таки Дэн, при всех его недостатках, деловой человек и ценит свое время. Не глядя в сторону номера, он подошел к двери, открывшейся по моей команде, и, что-то насвистывая, плюхнулся на переднее сиденье.
— Компьютер, блокируй двери, — сказал я.
Батлер испуганно обернулся.
— Рон? Что ты здесь делаешь?!
— Жду тебя.
— Как ты попал в мою машину?
— Ошибка. Это ты попал в мою машину.
Он дернул ручку двери, сначала слегка, потом сильнее. Никакого результата.
— Видишь? Компьютер слушается меня, а не тебя. Компьютер, затемни окна, поднимись до эшелона тридцать и возьми курс на запад.
Батлер овладел собой и широко улыбнулся.
— Рон, у тебя получился классный прикол, я и в самом деле испугался. А теперь, если не возражаешь, я тороплюсь домой.
— Возражаю, Дэн.
Улыбка еще висела на его лице, как неубранный после праздника транспарант, но блекло-голубые глазки снова забегали.
— Это что, похищение?
— Нет.
— А что?
— Убийство. — Я наставил на него пистолет.
Похоже, эта мысль показалась ему столь невероятной, что он на миг обрел прежнюю самоуверенность:
— Рон, ты же не хочешь сказать…
— Хочу. И сказать, и сделать. У меня есть другая кандидатура на пост генерального менеджера. Это же бизнес, не так ли, Дэн?
Его пухлые губы задрожали, на лбу выступил пот. Тем не менее он постарался придать голосу максимум твердости, когда заявил:
— Ты не выстрелишь.
— Почему? — искренне заинтересовался я.
Он, похоже, собирался воззвать к доводам морального характера, но, взглянув мне в глаза еще раз, передумал.
— Если эта пушка зарегистрирована не на тебя, она просто не сработает. А если сработает, полиция немедленно получит сигнал.
— Если кто-то из нас двоих и идиот, то этот кто-то не я, — просветил я его. — Мне прекрасно известно обо всех этих полицейских штучках. А вот тебе, похоже, неизвестно, что помимо стандартного оружия существует и другое, от этих штучек свободное. В кругах, в которых я был вынужден вращаться в юные годы, оно именуется мытым. Его либо изготавливают в подпольных мастерских, либо переделывают из стандартного. Дело это трудное, опасное и, разумеется, подсудное, но нет такой вещи, которую люди не сделали бы за деньги — тебе ли этого не знать.
Он окончательно потерялся. Только открывал и закрывал рот, как рыба.
— Нет, — наконец пролепетал он. — Не надо.
— Считаю по пяти, — сообщил я. — Попробуй за это время придумать аргумент, почему мне не следует тебя убивать. Раз.
— Рон, пожалуйста!
— Два.
— Ради нашей дружбы!
— Карьера значила для тебя куда больше нашей Дружбы. Почему я должен рассуждать иначе? Три.
— Я завтра же подам в отставку!
— Ты сегодня же побежишь в полицию. Четыре.
— У меня жена и дети!
— А также любовница-секретарша. Я в курсе. Пять.
Он крепко зажмурился, и в наступившей тишине я услышал какой-то странный стук. Сперва я кинул взгляд на приборную панель, проверяя, уж не вышло ли что-нибудь из строя в самый неподходящий момент, а затем понял, что это клацают его зубы. Я подождал еще несколько секунд, а затем выстрелил ему в переносицу.
Тело я выбросил в лесу, в восьмидесяти милях за городом. Затем велел компьютеру лететь назад.
После первого в моей жизни убийства я не почувствовал ничего особенного. Было, разумеется, удовлетворение от воплощения в жизнь (или правильней сказать, «в смерть»?) моего плана, но ни сумасшедшей радости, ни страха, ни раскаяния я не испытывал. Просто решенная проблема. И, размышляя о том, чем мне заняться теперь, я подумал, что остались и другие проблемы, которые мне следует решить прежде, чем они достанутся Рону Второму.
В частности, с какой стати ему платить алименты Шиле? Может быть, в неком высшем смысле такое заслужил я, как наказание за непростительную глупость, которую допустил, женившись по любви, — но уж никак не Рон Второй, которого тогда и на свете не было. Закон считает иначе, но сейчас закон — это я.
Я проверил индикатор заряда (разумеется, единственный выстрел в Батлера съел совсем чуть-чуть энергии) и посмотрел на часы. С этими орбитальными зеркалами, уничтожившими ночь, часто сбивается субъективное ощущение времени… Было 8:20 пополудни, и лететь оставалось еще минут пятнадцать. Что ж, еще совсем не поздно, чтобы нанести моей бывшей дорогой женушке визит.
На сей раз я не опасался лететь к ней прямо домой. Потому что, черт возьми, прежде, чем она загребла его по решению суда, это был и мой дом. И я знал, где там находится компьютер и как убрать из его памяти нежелательную для меня информацию.
Защитного поля не было — все же это дорогая игрушка, а скидки, которые «Юнайтед Роботикс» предоставляет своим сотрудникам верхнего звена, теперь Шилу никаким боком не касались. Так что я сел
