В этом месте манускрипт испорчен.
22
Дети Аполлона и музы Талии. Их культ имеет экстатический характер.
23
Богини мщения (греч.).
24
В греческой мифологии стоглавое огнедышащее чудовище. Зевс, победив Тифона, навалил на него гору Этну, из вершины которой дыхание Тифона извергается потоком огня, камней и лавы.
25
Гора — в период Великой французской революции название якобинской группировки Конвента, занимавшей верхние скамьи. Внизу располагались жирондисты Равнина.
26
В греческой мифологии царь Микен, отец героев Троянской войны Агамемнона и Менелая.
27
Гадес (Аид) — в греческой мифологии владыка царства мертвых, а также само царство.
28
Персонаж трагедии Шекспира 'Макбет'.
29
Исмена — героиня поэмы 'Освобожденный Иерусалим'.
30
Парижская тюрьма.
31
См.: История английской литературы. Том II, вып. 2, 1955.
32
Здесь Бульвер-Литтон приводит упрек своего комментатора в том, что автор показывает Идеализм как менее долговечное устремление человеческого духа, чем Наука, и возражает: Идеализм подвержен страстям и инстинктам, рано или поздно вынуждающим его погрузиться в Действительность, а она-то и сводит Идеализм на нет. Некоторые критики романа высказывали мнение, что заключительные главы, рисующие Царство Террора во времена Французской революции, не согласуются с фантастическими частями. Но если бы эти критики правильно поняли намерение автора, они убедились бы, что самые грубо реалистичные сцены того времени, в котором разворачивается действие, являются совершенно необходимым и гармоничным завершением романа. 'Эксцессы и преступления человечества являются могилой Идеала, могилой Идеализма'.
33
Николай Белоцветов. Религия творческой воли. Петроград, 1915, с. 40.
34
В связи с этим читателю, может быть, небезынтересно узнать, что выдающийся Посвященный русской культуры Максимилиан Волошин в своем блестящем и глубоком эссе 'Пророки и мстители' (М.А. Волошин. Лики творчества. Л., 'Наука', 1988) о роли тамплиеров и масонов во Французской революции также касается этого сверхчувственного уровня реальности, приоткрывая завесу не только над Французской революцией, но и над первой русской и всеми нашими последующими революциями. Это эссе, написанное в 1905 г., заканчивается эстетизированной имагинацией кошмара — стихотворением, в котором Страж Порога выступает как реальное сверхчувственное существо, как Ангел Справедливости и Отмщения. Последняя строфа звучит предостережением, обращенным к 'бесам' любых революций:
Не сеятель сберет колючий колос сева.
Принявший меч погибнет от меча.
Кто раз испил хмельной отравы гнева,
