Подкравшись к двери начальственного кабинета, Зина приложила, маленькое алчущее наличности треста ухо к прохладному дереву и прислушалась.
— … попробовать остановить, не прибегая к крайним мерам, — говорил незнакомый голос, — иначе все зайдет настолько далеко, что ни мы, ни ОН ничего не сможем сделать!
— Да ведь он же простой человек? — удивлялся другой голос, красивый баритон, от вибраций которого, по телу секретарши прошла сладкая истома.
— «Это, наверное, тот красавчик» — вспомнила она молодого человека в черном плаще.
— Выходит что не такой простой, — отвечал другой, принадлежащий явно старику, — Берг, когда прибудет Михаил?
— «Берг? Он здесь? — опешила Зина, — Но ведь он же… он же вышел? Как он там… в окно что ли влез?»
— Скоро, — ответил гулкий голос.
— «Точно он!» — узнала начальственный бас работница и обрадовано распахнула дверь.
— Иван Афана… — начала Зина, ворвавшись в кабинет, но тут увидела, что вместо усатого ее начальника, в центре, на массивном дубовом столе лежит, словно сфинкс в опаленной солнцем пустыне, пятнистый пес с телячьего размера мордой. Тот самый, что съел ее любимую кофейную чашку. Сам кабинет секретарша вообще не узнала, он изменился невероятно. Зине показалось, что она вошла, как минимум, в царские покои. Кабинет стал просто громаден. По стенам волнами струился бордовый бархат, освещаемый мерцающим факельным огнем. Потолок украшала церковной тематики фреска. Повертев головой, хранительница офиса увидела множество сюрреалистических картин, покоящихся на трехметровой высоты стенах. Изображали они вовсе непонятные пэтэушнице-секретарше, сюжеты. А позади стола, на котором возлегало пятнистое животное, блестел золотом утопической красоты барельеф с колесницами и древними божествами, старинными каравеллами и всевозможными гадами — змеями, драконами, птицами. Зина открыла рот и замерла, покачиваясь на каблучках, как боксер получивший мощнейший удар.
— Что вам нужно?! — поинтересовалась пятнистая псина человечьим голосом, и посмотрела глазами умными и тоскливыми, — Денег украсть — не выйдет — сейф деструктурирован! Я вам зарплату вашу выдать не могу. Полномочий таких не имею. Так что катитесь-ка от сюда мадмуазель, — и тявкнула на секретаршу недружелюбно, — Вы уволены!
Зина вскрикнула и не задавая более никаких вопросов побежала из офиса проч. Надо сказать что на работе она больше никогда не появлялась. Да и вообще желание трудиться отпало у экс-секретарши начисто. Когда Зина выбегала на улицу, она чуть не сбила с ног входящего, в бывший уже теперь офис строительного треста, человека. Высокий голубоглазый посетитель, загадочно ухмыльнулся, проводив насмешливым взглядом испуганную огромной собакой секретаршу, элегантным движением головы откинул назад непослушную челку, и вошел в приемную. Это был Архангел Михаил.
С легкой улыбкой он прошел к бывшему кабинету Ивана Афанасьевича Берга и толкнув ногой дверь. Взглядом тонкого знатока архангел осмотрел чудесную палату выстроенную волей Эль Хая. И стало понятно что увиденное пришлось ему по вкусу.
— Приветствую вас! — произнес Михаил, пройдя в переговорные покои, — а что, неплохо устроились, — окидывая взглядом помещение, заметил он.
— Здравствуй Михаил, — поприветствовал вошедшего Эль Хай, — мы ждали тебя.
Архангел театрально поклонился.
— Я так понимаю, речь пойдет о моем ангеле?
— Да, именно, о том ангеле, которого ты прикрываешь, — сказал полковник Фэб укоризненно.
— Зачем тебе это нужно? — удивился Эль Хай. Он сидел в старинном кресле с высокой, украшенной драгоценными камнями спинкой, и походил на принца из какого-нибудь готического романа.
— Все очень просто. Прикрывать его мой долг. Вы это прекрасно знаете. Я обязан защищать его, и я не в праве запретить ему то, что он делает. Как вы сами знаете, он не может не выполнять того, о чем его просит свободный человек.
— Да это понятно. Но ты разве не видишь, как сильно нарушается гармония мира?
— Разве? — хитро улыбнулся Архангел, — А мне казалось, она давно нарушена…
— Брось Михаил, ты все прекрасно понимаешь, — нахмурился Эль Хай, — допустим ты не в праве запретить ангелу исполнять желания этого человека, но зачем ты мешаешь Носфературсу завершить свою работу?
— Это не просто человек, — поправил Михаил красавца-высшего, вскинув челку, — это свободный человек! А Носфературс-отчужденец. Уже давно отошедший от дел. И я вовсе не мешаю ему делать свою работу, — усмехнулся он, — можешь навести справки по месту его службы. Он, кстати трудиться в одной полиграфической конторе и, уверяю тебя, я никогда не препятствовал его трудовой деятельности на поприще плакатно-рекламной нивы…
— Носфературс должен заложить кирпич сознания в стену! — перебил Эль Хай, — Я говорю только об этой его работе! И ты это знаешь!
— Он должен был сделать это, когда был ангелом! — отрезал Архангел.
— Да но…
— Мне кажется то, что происходит, имеет глубокий смысл и должно продолжаться… И должно закончиться!
— Зачем? — удивленный Эль Хай, вскочил с кресла, — Ты хоть представляешь себе, до чего может дофантазироваться этот мечтательный бездельник? Да мир не совершенен, да многое в нем происходит не так как хотелось и задумывалось, но ты знаешь с чем это связанно. Это процесс энтропии, он неизбежен, плюс человеческое несовершенство, к чему непосредственно твоя структура имеет самое прямое отношение! Но зачем его разрушать? Даже мы не берем на себя такой смелости.
— Разве? — Архангел заложил руки за спину и подошел к столу, — Признайся Эль, не в смелости дело. Смелости у каждого из нас достаточно. Мы просто не можем менять мир так, как нам заблагорассудиться.
— Что значит «не можем»?
— То и значит. По своей воле мы ничего не можем. Ничего глобального. Мы исполняем чужую волю и только. Разве ты этого не понимаешь?
— О чем ты? — рассмеялся Эль Хай, — Это что-то новенькое…
— Ну так в чем же дело страж врат ведущих в материальный мир? Наведи порядок, раз тебя не устраивает то, что происходит. Зачем привлекать Носфературса? ИниПи? Зачем, если ты и сам можешь сделать все что пожелаешь? — ехидно парировал Архангел.
Красавец Эль Хай молча уставился на Михаила не зная что ответить.
— Но… — начал он, — таков закон… я не могу вот так взять и все поставить на свои места, — растерялся Эль, — да и не я должен это делать…
— Верно, — кивнул хитрый Архангел, — не можешь, пока тебе не будет дан сигнал свыше, — он закатил глаза к потолку, — пока тебе не скажут: сделай так то и так то! А ОН сейчас молчит… Но мой ангел — может, ибо им руководит свободный человек!
— Ты к чему клонишь? Хочешь сказать люди выше нас? Божественных созданий?
— Выходит что да. Но только свободные люди. Ты говоришь процесс энтропии повинен в ущербности мира, в крахе той модели, о которой мы все когда-то мечтали? Говоришь — люди несовершенны? А почему? Да потому что мы и делаем их несовершенными, ограждая стеной сознания! Ты бывал когда-нибудь в закрытых вселенных? Ты знаешь, на что способна человеческая фантазия? Какие миры может построить самый обыкновенный, казалось бы, мечтатель? А?
— Нет, не бывал, — согласился Эль Хай, — да и зачем? Какое мне дело до миров, которых в действительности то и нет.
— Они есть, — печально ответил Архангел, — но мы для чего-то их губим, огораживаем стеной, не давая вызреть, расцвести.
— Таков закон! — изрек, назидательно Фэб.
— Вот-вот, — согласно кивнул Михаил, — закон. Но кто его установил и зачем?
— Как это кто? Ты о чем?
— Подумай сам Эль Хай, если мы высшие создания; ты, я, Берг, — он посмотрел на пса, задумчиво
