На минуту воцарилось молчание, которое впрочем, очень скоро нарушила телезвезда, издав истошный горловой и крайне неприятный звук.
— Так это тот, что-ли в кепке, что меня работы лишил? Это он, значит, мне карьеру угробил! — прозрела вдруг Вознесенская, — Он, выходит собака, с холодильником своим проклятым, башню в дерьмокачку превратил!
— Должен признаться, мне ход его мыслей нравиться, — рассмеялся Жерар, — и водка его рук дело! — посерьезнев, добавил он.
— Так что же вы его не поймаете! — завизжала обернувшаяся свиньей телезвезда, совершенно не вникая, по всей видимости, на чьей стороне крыс, — Его же в милицию надо сдать! Где тут у вас телефон? Срочно звонить надо!
Эллада вскочила и принялась торопливо семенить по трюму корабля, цокая каблуками. Она силилась найти телефонный аппарат, который представлялся ей почему-то непременным атрибутом морского судна.
— Тут никакого телефона нет, Малявкина! — крикнул на нее крыс.
— А че это он тебя все Малявкина, да Малявкина? — удивилась подруга певица, совсем вспотев в своем кошачьем костюме.
— Почем я знаю, — неуверенно отозвалась обряженная медсестрой Вознесенская, злобно косясь на Жерара, — крыса она и в Африке крыса!
— Подруга ваша никакая не Эллада Вознесенская, а натуральная Фрося Малявкина — безграмотная деревенская дура, приехавшая покорять Москву и добившаяся всего кратчайшим путем, то есть через интим! — объяснил, сверкнув глазками Жерар.
— Ложь! — вскрикнула Вознесенская, — Я талантливая! Я сама все! Не то что эта… — кивнула она злобно на подругу.
— Что-о? Да это я талантливая! А ты бездарность! — огрызнулась Лавандышева, сорвав с лица кожаную маску, под которой ей стало совсем невозможно. Жуткий ее пятачок блестел и трясся от негодования, — Специально меня, сука, водкой опоила, что б я такой же как ты свиньей стала!
Наталья Андреевна увидев жуткую физиономию женщины-кошки ахнула и схватившись за сердце попятилась. Тут и медсестра, не видя белее смысла скрывать свою внешность, сорвала защищавшую ее мерзкий вид повязку.
— Ах ты стерва! — крикнула Вознесенская и прыгнула на подругу, вцепившись той в мокрые, потные волосы, безобразно висящие клоками, как грязное тряпье. Лавандышева пронзительно завизжала и со злостью впилась зубами телезвезде в свинообразный нос, что вызвало у теледивы непроизвольные слезы. Эллада в ответ на это, резко ударила атаковавшую певицу под дых. Звук получился такой, словно кто-то уронил на пол сгнивший арбуз.
— Блядища! — просипела певица и пихнула подругу коленом в живот.
— Мразь! — быстро ответила та и плюнула в правый глаз Лавандышевой.
Обе снова ожесточенно схватились и завертелись на полу пыхтя и исторгая проклятия в адрес друг друга. Крыс Жерар, с отвращением глядя на двух сражающихся дамочек, тихо подошел к Нистратовой. Ростом он был ей по пояс, а длинный розовый хвост его, напоминал пастушью плеть. Драгоценная шпага Жерара проскрежетала по полу и заведующая, с ужасом наблюдающая битву, повернулась к крысу. Тот, взяв ее за руку, прохладной шерстяной лапкой с маленькими нежными пальчиками, увлек за собой к лестнице ведущей наверх, на палубу.
— Пойдемте Наталья Андреевна. Не будем им мешать, — с иронией сказал он.
ОКЕАН
Когда Метатрон, Гор с раненым майором на руках, осевший под тяжестью Мамедова-Форгезо Елисей и Верочка вышли на крыльцо, их взору предстало нечто невероятное. Ступени отделения, покачиваясь, облизывали набегающие вьюны слабых волн. Вокруг на сколько хватало зрения, простирался безбрежный океан. Синее небо с редкими пушинками облаков сливалось с водой на далеком искрящемся горизонте. Казалось вся Москва, непостижимым образом оказалась погребена под толщей воды, и лишь милицейский участок всплыл на поверхность поплавком, как мифический ковчег.
— Где мы? — ужаснулся Носфературс-Елисей, укладывая бесчувственного еще Мамедова на ступени.
Верочка, панически дернулась обратно, но открыв входную дверь обнаружила не окошко дежурного, которое жгуче захотела увидеть, а все тот же океанский пейзаж. Далекий горизонт даже без намека на сушу, барашки волн и синее небо. Вода была чистой, удивительно прозрачной и просматривалась на несколько метров вглубь. Бирюзового цвета она, постепенно сгущаясь, скрывала от глаз таинственное дно. Совсем рядом, в воде виднелась стая мелких розовых рыбок дрожащих возле поверхности, словно листки осеннего деревца. Вот подул неведомый подводный ветер и рыбки-лепестки сорвавшись, стремительно унеслись куда-то вглубь. Огрызок участка, включающий в себя ступени, крыльцо и стену, торчал из воды как пошлый фрагмент цивилизации, нанизанный на пику фантастической подводной скалы и кроме него, ничего совершенно не было вокруг.
— Как мы сюда попали?! Где мы? — Верочка осторожно прикрыла дверь, опасаясь как бы стена не рухнула, опрокинув за собой крыльцо, а заодно и всю притихшую на нем компанию.
— Не знаю. Возможно в черном море или может, атлантическом океане, а возможно во вселенной чьего-то разума? Архангелу Михаилу доступны многие из миров блокированные стеной сознания. Другой вопрос мог ли он отправить туда нас? — ответил Метатрон.
— А где же Москва? Где все люди? — будто не слушая его, сокрушалась молодая милиционерша.
— Почем мне знать? — удивился Метатрон, — но думаю с Москвой все в относительном порядке. Архангел не тронул бы столицу. Да и наш клиент, думаю, тут не при чем. Ведь не смог бы деструктурировать целый город, свободный человек, правда Гор?
— Кто знает? Башню же смог… Но, думаю, он бы до такого не дошел, и потом, как я понимаю, он хочет улучшить людей, а не уничтожить.
— Наивный. Впрочем, многие из тех, кто хотел вначале привнести в мир прекрасное, в итоге творили великое зло. Взять хотя бы того художниканеудачника…
— Ты прав Метатрон, — согласился Гор, — но все-таки, думаю, это не наш клиент.
Работница органов Лисичкина, не понимая о ком они говорят, снова обратила свое внимание на Загробулько, которого казалось, уже совершенно покинула жизнь. Он лежал на руках горца, обессиленный с проткнутой бандитской заточкой грудью, как-то неестественно откинув назад свою, удивительной формы, голову.
— Он же умирает! — заголосила рыжеволосая милиционерша глядя на бледного, окровавленного майора, — А вы тут развели демагогию! О чем вы говорите? Человек при смерти, а вам хоть бы что! Это все по вашей вине! — обличительно заявила она, с вызовом глядя на Метатрона, и тут из фиалковых глаз ее хлынули слезы. Верочка замолчала, слегка лишь поскуливая и всхлипывая.
Гор положил Загробулько на ступени и вопросительно посмотрел на Метарона. Его карие глаза искрились, отражая колышущуюся водную гладь, и казались такими тоскливыми и пронзительно сострадательными, что Верочка вдруг поняла — этот человек (или не человек вовсе, а кто-то только притворяющийся таковым) поможет несчастному милиционеру и спасет. Спасет от смерти!
— Ладно, — согласился Метатрон, — время его уходит, а мы еще так далеки от стены сознания, поэтому сейчас его, я думаю, можно только заморозить!
— Заморозить? Как? — вскричала испуганно Верочка.
— А так! Как скоропортящийся продукт, — совершенно серьезно ответил Метатрон и вдруг, повернувшись к Загробулько, излил на него синее свечение, прямо из фантастически изменившихся своих глаз. Свечение это подобно туману окутало тело майора, приподняло его, громоздкое и неуклюжее в воздух, и не успела Верочка и глазом моргнуть, как тайный ее возлюбленный превратился в крошечного младенца. Но младенец этот был не живым. Не был настоящим. Перед компанией теперь вместо милицейского майора
