– Нет, что вы! Я же говорила вам о его благородстве. Борис (так звали моего возлюбленного) не мог на мне жениться, поэтому наши отношения были чисто платоническими…
Базиль таких отношений не понимал, как и мужиков, подобных Олиному избраннику. По его мнению, любви без секса быть не может, а тот, кто от него по доброй воле отказывается, либо идиот, либо больной. Борис, судя по всему, из первой категории. Но Базиль допускал, что и по мужской части у того было не все в порядке.
– Мы ходили в музеи, консерваторию, кино, – продолжала Оленька, – если серьезные фильмы показывали… Иногда просто гуляли по парку, разговаривая, читая друг другу стихи. Для счастья мне было достаточно того, что Боря рядом со мной… Но недолго мое счастье продлилось. Бориной жене донесли о том, что у него роман со студенткой, и во время очередной нашей прогулки она нагрянула в парк, чтобы застукать нас. Василий Дмитриевич, слышали бы вы, как она орала. Грубо, матом! Меня обзывала такими словами, каких я от рыночных грузчиков не слышала! А потом схватила Борю за рукав и потащила домой, приговаривая на ходу, что если еще раз увидит его с этой… С этой… Я не могу повторить ее слов… В общем, со мной, то она вышвырнет его из дома!
– И что же ваш Борис?
– На следующий день он позвонил и сказал, что мы должны расстаться. Он плакал и просил у меня прощения… А еще говорил, что любит меня очень сильно и желает мне счастья с другим… – Оленька вскинула на Базиля увлажнившиеся глаза. – Представляете, какое благородство? Ради сына Боря отказался от личного счастья!
– А сколько мальчику было лет на тот момент?
– Восемнадцать.
Базиль едва не чертыхнулся. Он-то думал, что речь идет ребенке лет десяти. «Диагноз ясен, – подумал Голушко. – Трусость, а не благородство двигало Оленькиным избранником. Кому хочется в сорок лет в корне менять свою жизнь? Обживаться на новом месте? Перестраивать быт? А главное, брать на себя ответственность за нового человека? Тем более если он не от мира сего… Супруга-то Борина, поди, в доме вместо мужика была. Пусть неотесанная, зато на земле твердо стояла, не то что муженек… Вшивым интеллигентам только таких баб и надо в жены брать!»
– В общем, мы расстались, – с тяжким вздохом закончила свою исповедь Оленька. – Это не так давно случилось… Хорошо, что к тому времени я успела защититься, иначе провалила бы экзамен… Плакала все дни. Письма Боре писала, правда, не отправила ни одного… А потом решила… – Она закусила губу и замолчала.
– Решили отвлечься, сменить обстановку, отдохнуть? – подсказал Базиль.
– Да, да, именно, – встрепенулась она. – И купила путевку в «Эдельвейс».
– И правильно, милая, сделали! И что с Максом на свидание идете, тоже правильно… – Он ободряюще ей подмигнул. – Сейчас вам нужно именно это.
– Вот и я так подумала, – робко улыбнулась Ольга. – Тем более я никогда не ходила на свидания…
– Как так?
– Если не считать тех, которые мне Боря назначал.
– Не может быть! Почему?
– А никто не приглашал… – Она стушевалась. – Я не из тех девушек, на которых мужчины обращают внимание.
– Бросьте, Оленька, вы очень привлекательны. Только вам бы чуточку свой имидж подкорректировать. Подкрасить глазки, причесочку поэффектнее сделать, фигурку подчеркнуть…
– Мне много раз говорили об этом. Но я считаю, что меня за душу любить должны, а не за внешность.
– Любить – конечно, но… – Базиль не договорил, потому что к их столику подошел чудаковатый тип в толстенных очках и, дико смущаясь, проговорил: – Простите, что потревожил… Но могу я вас попросить?..
– Меня? – задал уточняющий вопрос Базиль. К кому именно обращается мужчина (вроде бы это был библиотекарь), понять было невозможно, ибо взгляд его был устремлен в пол.
– Нет, не вас… Девушку.
Ольга вскинула на чудика расширившиеся от удивления глаза и сказала:
– Я слушаю вас, Лаврентий Семенович.
– Ольга Дмитриевна… – начал он, но дальше имени-отчества не продвинулся.
– Да, да, говорите… – поощрила его Оля.
– Вы простите меня… Наверное, с моей стороны это большая наглость, но я… Я вот осмелился… И… – Он страдальчески закатил глаза и замолк.
– Оленька, по-моему, Лаврентий Семенович пытается пригласить вас на свидание. – Базиль взял на себя обязанности толмача. – Я прав, господин заведующий библиотекой?
Тот энергично кивнул. Очки тут же сползли на кончик его носа, грозя свалиться на пол, но Лаврентий Семенович этого не заметил, так как все его внимание было приковано к Оле.
– Я бы с радостью, – сказала та, – но сегодня не могу…
– Да, да, я понимаю, – залепетал заведующий, – это ничего… Я так и думал… Я не из тех, с кем девушки соглашаются… В общем, понимаю вас… И не обижаюсь… – Он совсем сник. – Простите!
– Да нет, вы не поняли! Я просто сегодня не могу, у меня на вечер уже намечены планы, но завтра… – Оленька тепло посмотрела на библиотекаря. – Завтра с большим удовольствием.
– Правда? – просиял Лаврентий.
– Конечно…
– Как я рад! Спасибо! – Он схватился за дужки очков и наконец водрузил их на переносицу. – Тогда до завтра!
– До завтра, – попрощалась с ним Оленька.
Когда Лаврентий Семенович удалился, Базиль сказал ей с улыбкой:
– А говорите, никто на свидание вас не приглашает! Только за сегодня двое.
– Я, честно признаться, удивлена, – ответила Оленька, нисколько не лукавя. – И, знаете, мне чертовски приятно…
– И, главное, кавалеры такие разные! Не соскучитесь с ними. С Максом повеселитесь, с Лаврентием о высоком побеседуете. Кстати, кто вам больше по душе?
– Лаврентий.
– На вашем месте любая предпочла бы Макса, – не без удивления заметил Базиль. – Он такой эффектный!
– Я же вам говорила, что внешность для меня не играет особой роли. Главное – человеческие качества… И ум, конечно! Между прочим, Лаврентий чем-то похож на моего Борю… Только не женат!
Девушка так и не справилась с ужином. Доела только уху да булочку склевала. А салат и второе остались нетронутыми. Базиль же умял все. И еще одной стопочкой не побрезговал. Закончив трапезу, он стал с соседкой прощаться:
– Что ж, желаю вам приятно провести время… – Он вышел из-за стола. – До свидания, Оленька. До встречи за завтраком!
– До свидания, Василий Дмитриевич!
Базиль помахал Оле рукой и покинул обеденный зал.
Выйдя из столовой, он посидел на лавочке, поболтал кое с кем. Потом прогулялся по аллее, после чего отправился на дискотеку. Сегодня в программе вечера был заявлен стриптиз, и это действо Базиль ни за что не хотел пропустить.
В зале, где проходили развлекательные мероприятия, уже собрался народ. Сидели за расставленными по периметру столиками, потягивали винцо. Базиль угнездился за стойкой бара, заказал двести граммов водки в графинчике, стакан сока и тарелку резаных апельсинов. На более изысканное питье и угощение у него денег не было. Выпив стопочку и закусив цитрусовой долькой, он стал осматриваться. В зале было много примелькавшихся лиц, но ни с одним из присутствующих Базиль не был лично знаком. Это его не порадовало. Такому гиперобщительному человеку, как Василий Дмитриевич, околачиваться в гордом одиночестве было как-то некомфортно. Но и за стол к посторонним людям подсаживаться тоже не хотелось.
