мешки с фруктами и овощами. В комнатах были ковры и стояла приличная мебель, в шкафах висела добротная одежда. Всё это создавало хорошее впечатление и меняло сложившееся у нас представление о жизни на Севере.
До прихода Алёнки из школы я успел побродить по посёлку. И здесь всё выглядело не так, как я представлял себе раньше. Вполне благоустроенный центр был застроен новыми жилыми и административными зданиями, дороги покрыты асфальтом, много зелени и цветов. В магазинах был приличный ассортимент продуктов, которые продавались без очереди и ограничения норм отпуска, как это делалось в то время в Белоруссии и даже в Москве. Многие дефицитные у нас товары завозились сюда по импорту. Торговали, к примеру, французским маслом, голландскими курами и сыром, венгерской сырокопчённой колбасой. В овощных магазинах продавался свежий виноград и арбузы.
Алёнка показала мне свою общеобразовательную и музыкальную школы, которые были недалеко от их дома. Она хорошо училась и уже неплохо играла на домбре.
В выходной день, по случаю моего приезда в доме собрались Мишины друзья, которые произвели приятное впечатления. Это были культурные и образованные люди, прибывшие сюда по контрактам из разных городов страны. Больше всех мне понравились Зингерманы - выпускники Ленинградского мединститута, с которыми наши дети были очень близки и дружили семьями. Все они убеждали меня в том, что лучше жить здесь в суровом климате, выполняя тяжёлую работу, чем там в нищете и дискриминации из-за своих неблагозвучных фамилий.
Несмотря на большую занятость производственными и общественными делами, Мишенька нашёл время, чтобы ознакомить меня с райцентром и его окрестностями. Он показал мне производственную базу участка, где строились новые здания и сооружения. На дверях его кабинета в только-что отстроенном административно-бытовом корпусе висела табличка: старший прораб М. Н. Гимельфарб. Когда я спросил, зачем было указывать фамилию, мой сын ответил, не без гордости, что она здесь почётна и отрицательных эмоций не вызывает.
В этом я лишний раз мог убедиться, когда на следующий день побывал с ним в райкоме партии. Он вошёл в кабинет Первого секретаря без стука и разрешения сидящей в приёмной машинистки. Хозяин района сказал мне тогда, что я могу гордиться своим сыном. Он не только прекрасный работник, но и лучший в районе секретарь первичной парторганизации.
Мы побывали с Мишкой на строительстве газопровода и компрессорных станциях, в близлежащих леспромхозах, где его хорошо знали и по-дружески тепло принимали. Меня одарили сувенирами и подарками, среди которых была довольно дорогая ондатровая шапка собственного изготовления и другие ценные вещи. Было приятно видеть с каким уважением здесь относились к моему сыну.
Перед отъездом мы были в гостях у Зингерманов. Жили они поблизости и занимали довольно просторную и благоустроенную квартиру. Супруги работали в Санитарно-эпидемиологической станции, где Марк был главврачом, а Таня - врачом по пищевой санитарии. Их дети - школьницы были круглыми отличницами и проявляли большие способности в музыке. Я с интересом слушал рассказы о настоящем, об их проблемах, планах на будущее. Меня вновь убеждали в материальных и моральных преимуществах здешней жизни.
После недельного пребывания в Советском я уже не был таким непреклонным и решительным сторонником немедленного возвращения детей в Минск. Мне стали более понятными мотивы, побуждающие их оставаться здесь в обозримом будущем. Они были довольно убедительными. В душе я вроде с ними соглашался, но сердце подсказывало иное: нужно любой ценой скорее вырвать их отсюда.
Я вновь и вновь возвращался к этой теме и добился, наконец, определённых сдвигов. Мне было обещано, что действующий контракт продлеваться не будет. Это означало, что их возвращения можно было ожидать осенью 1987-го года.
С хорошим настроем и чувством выполненного долга я возвращался домой из этой памятной поездки к сыну. Теплилась надежда на скорую встречу в Минске. К большому сожалению ей не суждено было состояться.
144
В декабре 1984-го года мы с Анечкой отмечали своё шестидесятилетие. Этот юбилей, конечно, праздновали не так широко и торжественно, как полувековой, десять лет тому назад. Тогда мы были в расцвете творческих сил, занимали видное положение в обществе и пользовались большим авторитетом в отрасли, городе и республике. Теперь и годы были другие (мы шли уже с ярмарки), и силы не те, и положение иное, и авторитет был сильно подмочен потоком лжи и клеветы, распространяемой в наш адрес многочисленными недругами-антисемитами “от Москвы до самых до окраин”. Хоть нам и удалось ценой невероятных усилий отстоять своё доброе имя, и врагам нашим не удалось в полной мере осуществить свои заветные цели, но отмыться от всей грязи, которой нас обливали в течении нескольких лет в центральной и местной печати, мы всё же не смогли. Возможности у воюющих сторон были далеко не одинаковыми.
На этот раз в газетах не публиковались Указы о награждениях юбиляра, не было правительственных поздравительных телеграмм и в праздновании не участвовало так много важных должностных лиц, но всё же наш юбилей был отмечен достаточно хорошо, эффектно и торжественно.
Хотя уже не было в живых Прищепчика, а для нового хозяина области Леонова моё имя и должность ничего не значили, сочувствующий мне заведующий административным отделом обкома Комар дал согласие на выделение нам по этому случаю круглого зала ресторана “Могилёв”, являвшегося самым престижным местом для проведения больших торжеств в областном центре.
На праздник приехали все наши родственники из Белоруссии, Украины и России, друзья из Минска, Москвы и Ленинграда, ряд видных руководителей мясной и клеежелатиновой отрасли Союза и республики. Большое участие в подготовке и проведении юбилея приняли наши дети, включая и прибывшего из далёкой Сибири Мишеньку. Боря из Одессы и на сей раз подготовил интересный сценарий, значительная часть которого была стихотворной, и был томадой вечера. Не побоялись участвовать в торжествах Яковлев и Емельянов, что могло быть расценено Лагиром и Бавриным, как вызов и выражение поддержки опального директора.
Руководители отрасли из Москвы огласили приказ министра о награждении Почётной грамотой и денежной премией. Было много подарков и добрых пожеланий. Самыми тёплыми были поздравления наших детей. Запомнилось выступление Мишеньки на этом вечере, в котором, кроме горячих поздравлений и искренних пожеланий были слова сердечной сыновьей благодарности родителям. Среди прочего наш сын тогда в шутку пообещал, что Тюмень преодолеет отставание в расширенном воспроизводстве и вскоре подарит юбилярам не просто очередную внучку, как это сделали его собратья в Белоруссии, а продолжателя фамилии и наследника династии Гимельфарбов.
Поздравить нас пришла и делегация работников мясокомбината во главе с Эммой Сергеевной Попсуевой. Моя воспитанница, нынешний директор предприятия тогда заявила, что пока она будет руководить комбинатом, там будут звучать старые песни. Автором их слов будет Попсуева, а музыка останется Гимельфарбовской. Нужно сказать, что это своё обещание Эмма старалась выполнять. Мигурский же не счёл тогда нужным даже по телефону поздравить нас. Может высокая должность не позволяла, а может совесть помешала.
Больше на нашей родине мы круглые даты не отмечали, а другие семейные праздники проходили незаметно и буднично.
145
Деятельность Горбачёва на посту главы советской империи в первые годы его правления вызвала всеобщее одобрение в народе. Такое же было и моё отношение к новому руководителю страны. Я с интересом слушал его выступления по радио и телевидению, ответы корреспондентам газет и телеграфных
