рабочие совхозов, шофера и электрики, трактористы и слесари, бригадиры и счетоводы. Военным специальностям большинство из них не были обучены и лейтенанту Скибе пришлось вновь начинать учёбу личного состава пулемётному делу, стрельбе из винтовки и автомата, технике безопасности при пользовании бутылками с горючей смесью и метании гранат.
Теперь уже и мы, «старички», могли ему быть полезными, и мы охотно передавали свой опыт новичкам. Мне и Жене оставили наш «Максим», а Боре дали новый. Его помощником стал немолодой уже боец - бывший тракторист.
Учебные занятия отнимали много времени. Никто не знал, как долго полк будет находиться на переформировке, и поэтому командир полка и комиссар стремились наиболее полно использовать имевшееся время.
Нам сменили пришедшее в негодность обмундирование, выдали новые шинели, а новичкам вместо обмоток дали кирзовые сапоги.
Кормили нас намного лучше, чем на передовой. Теперь мы три раза в день получали горячую пищу из полевой кухни. Появилось новое блюдо - каша с яичным порошком. Особенно всем нравилась пшённая каша с такой добавкой.
Комиссар объяснил, что яичный порошок мы получаем из Америки. И ещё оттуда стали поступать различные консервы. Больше других понравилась свиная тушёнка, залитая жиром. Она была вкусной и сытной. Солдатский рацион теперь стал более разнообразным. Нас стали кормить картофелем и овощами, которые полковые интенданты добывали в соседних колхозах и совхозах. Нередко потчевали и фруктами.
Лейтенант Скиба не забывал о науке окапывания. Лучшим инструктором в этом деле, как и раньше, был Василий Степанович. Несмотря на то, что теперь вновь были восстановлены все прежние отделения взвода, и он опять стал командиром нашего отделения, комвзвода и сейчас считал его своим заместителем, часто давал ему поручения, относящиеся ко всему взводу. Вот и теперь он обучал окапыванию бойцов всех отделений взвода.
Боря теперь был в нашем отделении. Он, как и Женя, в совершенстве знал пулемёт и мастерски владел им. Своего помощника, назначенного к нему в расчёт вторым номером - дядю Матвея, как мы его любовно называли, Боря обучил выполнению не только вспомогательных работ, но и технике стрельбы, сборке и разборке пулемёта и уходу за ним. Всему этому обучил Женя и меня. Боевой опыт подсказывал необходимость взаимозамены в непредвиденных ситуациях.
Дружеские отношения между оставшимися в живых бойцами и командирами нашего взвода оказывали положительное влияние на новое пополнение. Все новички были дружны с нами и между собой. Такие отношения способствовали также твёрдой воинской дисциплине и беспрекословному исполнению приказов командиров.
В одной из бесед комиссар Белкин рассказал новичкам об истории нашего полка, образованного в июне 1941-го года и о его боевых традициях. Особенно подробно он говорил о недавних сражениях на дальних подступах к Днепропетровску, о том, как не дрогнули бойцы и командиры в танковой атаке и рукопашных схватках с врагом. Он поимённо назвал героев, павших в жестоких боях, в том числе и наших друзей: Романа Бройтмана, Наума Дорфмана и Иосифа Богуславского.
В напряжённом ритме шли дни. В конце сентября, после того, что наши войска оставили Киев и ряд других промышленных центров правобережной Украины, немцы усилили наступательные действия, стремясь до холодов форсировать Днепр. Чувствовалось, однако, что и у них резервов не хватает. Основные их силы были направлены тогда на Москву. Ожесточённые танковые сражения шли в те дни под Смоленском и Вязьмой. В них одновременно участвовало по несколько тысяч танков с обеих сторон. Там и были сосредоточены главные немецкие резервы. Туда же и направлялись основные силы Красной Армии, в том числе поступающая военная техника из Америки и продукция оборонных заводов Сибири и Урала.
Немцы понимали, что затяжная война и приближающаяся зима - не их союзники.
42
Лейтенант Скиба имел обыкновение собирать в конце дня личный состав взвода для подведения итогов и постановки задач. Этот порядок нарушался только тогда, когда взвод вёл бой с противником или, когда немцы обстреливали наши позиции и было не до собраний.
В этот день полк находился ещё на отдыхе в пригородном совхозе и ничто не могло нарушить установившуюся традицию. Был тихий и сравнительно тёплый октябрьский вечер. Солнце садилось в чистый горизонт, что обещало ночные заморозки.
Ясная солнечная погода, сменившая нескончаемые холодные дожди конца сентября, тёплые казармы, разместившиеся в просторном школьном здании и сытая кормёжка создавали оптимистический настрой. Вновь появлялась надежда на положительные изменения на фронте.
Собрали нас в большой классной комнате, усадили за парты, а за учительским столом сидели командир взвода и политрук роты. Присутствие политрука и какое-то необычно суровое выражение лица лейтенанта предвещали неординарный характер предстоящего разговора.
Иван Скиба рассказал о завершении пополнения полка личным составом и техникой, о готовности к выполнению новых задач. Он сказал несколько добрых слов в адрес новичков, составляющих среди нас большинство. Затем комвзвода сообщил о том, что наш полк, отличившийся в июле в подавлении вражеских десантов, а в сентябре при отражении ожесточённых атак противника на дальних подступах к Днепропетровску, направляется на уничтожение немецкого десанта, внезапно овладевшего городом Красноградом, Харьковской области, находящегося далеко от линии фронта.
Мы узнали почти неправдоподобную историю высадки этого десанта. На одной из прифронтовых станций немцы сформировали «санитарный поезд» из четырёхосных товарных вагонов (теплушек) с красными крестами на стенах и крышах, усадили в эти вагоны вооружённых до зубов солдат, погрузили в них пулемёты, миномёты, пушки и даже лёгкие танки, и в сопровождении команды бывших советских врачей - предателей во главе с «начальником госпиталя» в форме подполковника медицинской службы, отправили за линию фронта. Об отправке эшелона с «эвакогоспиталем» сообщалось по маршруту его следования, и поезд на всех станциях пропускали в тыл в первую очередь, как это принято было в то время. Все документы у «начальника госпиталя» были, конечно, в «полном порядке». При том хаосе, которым в то время отличались прифронтовые железные дороги, это оказалось возможным. На небольшой станции Красноград ворота теплушек одновременно раскрылись, немецкие солдаты практически без всякого сопротивления овладели вокзалом, а затем с помощью артиллерии, миномётов и танков быстро подавили сопротивление небольшого гарнизона этого города.
Десанту удалось быстро закрепиться, оборудовать и приспособить оборонительные сооружения и превратить этот небольшой городок в военную крепость. Этому способствовало выгодное расположение города на возвышенности, окруженной болотами и небольшой речушкой, за которой в некотором отдалении были редкие кустарники и молодая роща.
После столь подробного объяснения обстоятельств овладения городом и ландшафта местности, командир взвода и политрук довели до нашего сведения, что наш полк в составе частей 270-ой стрелковой дивизии должен срочно передислоцироваться в район предстоящей операции и принять участие в подавлении подготовленного к длительной обороне и осаде десанта.
Наверное, немцы рассчитывали удержать плацдарм до прихода регулярных частей своей армии, наступающей по всему фронту.
Нам давалась одна ночь на подготовку материальной части и отдых. Вопросов никто не задавал. Было ясно, что сражение будет трудным.
Легли рано. Тяжкие думы не давали уснуть. Перед глазами проносились незабываемые страшные картины прошедших месяцев войны. Вспомнил я город детства Красилов и оставленных там в немецкой оккупации родных и близких, Немиров и бегущую за строем малолетнюю сестрёнку Полечку, умоляющую не оставлять её одну, прощание со старшим братом Сёмой, заменившим нам так рано ушедших обоих родителей, последнюю июньскую открытку брата Зюни, призванного в авиацию в первые дни войны. Что с
