то надо 'спасаться', каяться, ожидать благодетельного 'конца света'.
Для иудо- христиан то, по чему они ходят, не Мать-Земля, а прах под ногами -'тварь господня'. Настоящая жизнь для них начнется якобы после их смерти. Согласно их вероучению, все, что имеет плоть - изначально дурно, грешно и нечисто. Любой, самый праведный ЖИВОЙ человек с этой точки зрения - плох и скверен, хотя бы только потому, что он воплощен. Для того чтобы выглядеть хорошо, очиститься от скверны и попасть в 'рай', человеку мало избавиться от плоти, то есть УМЕРЕТЬ: надо постоянно умерщвлять плоть еще в земной жизни. Короче говоря: хороший человек - это мертвый человек…
Однако Иудохристианские представления о загробном мире двойственны и противоречивы. С одной стороны, их краеугольным камнем стоит как будто учение о душе человека и о ее посмертной судьбе, главная забота о ее 'спасении'. Но с другой стороны, важнейшим догматом является вера в телесное 'воскресение мертвых', понимаемое в строго буквальном смысле как оживление находящихся в могилах трупов, хотя бы они давно сгнили.
И эти самые иудохристиане, утверждающие, будто их религия освобождает от страха смерти, упорнее других цепляются за жизнь, а своим мрачным обрядом погребения заставляют живых лишь содрогаться от ужаса перед неизбежным. Невольно ощущая безнадежность своих упований, они пытаются собственным страхом смерти заразить как можно больше людей.
Предвидение своей неизбежной обреченности отразилось в болезненно-бредовых картинах Апокалипсиса, проникнутого кровожадной, но немощной злобой к МИРУ, ЖИЗНИ, СВЕТУ. Вообще вся мышиная возня вокруг так называемого 'конца света' заключается в исторически предопределенной судьбе самого иуда - христианства, предчувствующего собственную беспросветную безысходность и пытающегося увлечь за собой в бездну небытия все человечество.
Достойно сожаления, что иные юродствующие 'радетели' русского национального единения выдвигают в качестве основы возрождения Отечества столь чуждое славянам мировоззрение, вернее, мироотрицание: призывают поклониться 'спасителю', приговорившему мир к смерти.
Иудохристианскую природопожирающую цивилизацию действительно ожидает близкий конец: Природа очистится от скверны. Но разве конец этой цивилизации явится гибелью ВСЕГО человечества? Нет, это будет не светопреставление, но напротив, ПОБЕДА СВЕТА.
Первохристиане не сеяли и не пахали, со дня на день, ожидая обещанного 'конца света'. Однако, как только иудо-христианство становится государственной религией Рима и прежние призывы к веротерпимости, сменяются кровавыми 'богоугодными' преследованиями язычников, то 'конец мира' отодвигается на неопределенный срок, а на первое место выдвигается проповедь воздаяния в загробном царстве, что вполне отвечает задаче удержания рабов в повиновении.
Над всей западной цивилизацией тяготеет внутренне присущее ей проклятье, которое она несет в себе, как клеймо, как родовую наследственную болезнь. Это - вековечное проклятье уничтоженных ею народов и загубленной Природы.
И, осознавая начало своего конца, пытаясь свалить все с больной головы на здоровую, иудохристиане выносят смертный приговор Вселенной устами своей содержанки, современной западной науки, пугают 'научным' апокалипсисом - неизбежной, якобы, физической смертью мира вследствие стремления энергии к равномерному рассеиванию по всему пространству мироздания. К слову сказать, на вопросы о том: что такое ЭНЕРГИЯ? Какова ее загадочная суть и происхождение? - наука не имеет (и не будет иметь) сколько- нибудь вразумительных ответов (люди научились казнить с помощью электрического стула, оставаясь в полном неведении относительно подлинной сути самого электричества).
'Научно- популярная проповедь угасающего Солнца имеет, прежде всего, религиозно-философское, мировоззренческое значение: то, что 'из ничего' якобы, сотворено, то 'в ничего' и обратится. 'Страшный суд', прекратив земную жизнь, сделает ненужной 'видимую' Вселенную.
Второй закон термодинамики гласит: более нагретое тело обязательно передает, свое тепло менее нагретому, а оно в свою очередь - еще менее нагретому и так далее. Это называется энтропией. Теоретические выводы из этого физического закона были произвольно распространены на все мироздание. И получилось, что вследствие 'энтропии тепло должно равномерно распределиться между всеми телами Вселенной, и тогда замрут любые движения и превращения: холодный и безжизненный мир оцепенеет в гробовой тишине.
Такое умозрительное истолкование привело к так называемому термодинамическому парадоксу: если Вселенная вечна, то давным-давно должна была бы наступить ее 'тепловая смерть'. Вывод, предвещающий конец движения во Вселенной, противоречил основному положению независимой от богословия философии: движение несотворимо и неуничтожимо, как и САМА ПРИРОДА. И, наши лучшие отечественные мыслители - Чернышевский и Столетов, Тимирязев и Циолковский - не принимали идею 'энергетической смерти' мира.
Хотя в данном случае речь шла лишь о 'КОНЦЕ' физической Вселенной, в центре внимания естественно оказалось и ее 'НАЧАЛО' - вопрос вопросов науки, религии и философии. Ведь понятие мира с началом, но без конца логически тождественно понятию мира без начала, но с концом.
Иудеи давно уже приписали 'сотворение' мира своему божку-упырю Иегове, а убогие христиане признали его своим 'богом-отцом' (почему они и называются иудо-христианами). Не случайно теорию Большого Взрыва, согласно которой Вселенная родилась вдруг в одно мгновение, будто по мановению волшебной палочки, выдвинул католический ученый аббат Леметр. Ведь представление о Большом Взрыве как 'начале' Вселенной вполне соответствовало библейскому сотворению мира 'из ничего'. Вообще же теория Большого Взрыва тесно связана с модными, но ущербными формулами Эйнштейна, заявлявшего об ограниченности скорости света и замкнутости, то есть конечности искривленного пространства.
Мыслители седой старины, ссылаясь на еще более древних пращуров-ясновидцев, хранивших сокровенное ВЕЩЕЕ ЗНАНИЕ-ВДОХНОВЕНИЕ, полученное некогда непосредственно от СВЕТЛЫХ ДУХОВНЫХ СУЩНОСТЕЙ, признавали мир бесконечным во времени и в пространстве. Для них вопросы о начале и конце мира были бессмыслицей, подобной попытке отыскать начало и конец кольца.
Волхвы поучали, что вся видимая и невидимая ПРИРОДА есть воплощение ВЕЛИКОГО ДУХА-РОДА. ПРИРОДА (в самом широком смысле этого понятия) вечна, не сотворена и неуничтожима. При этом вечность надо понимать не в смысле вечного пребывания в одном и том же состоянии. Все в мире непрерывно рождается и возрождается, все пребывает в вечном движении-коловращении и непрестанно перевоплощается - оборачивается.
На языке науки древнюю мудрость возвещает 'еретик' Ф. Хойл - ведущий космолог и астрофизик современности. Хойл говорит о Вселенной без начала и конца, постоянно живущей и расширяющейся, рождающей все новую и новую Энергию.
Ведуны наставляли: ЖИЗНЬ так же совечна ВСЕЛЕННОЙ, как ПРИРОДА совечна РОДУ. Безжизненная Вселенная была бы бессмыслицей. Жизнь, в том или ином обличье присутствующая всюду, - такая же основа бытия, как движение-коловращение: и одно присуще другому.
Во Вселенной нет мертвой материи. Любая 'мертвая' материя, приобретшая самую простую организацию-устройство, уже имеет частицу животворящего Духа-Рода, пронизывающего всю Природу. Вообще в мире не существует явления смерти. То, что называют смертью, всего лишь смена форм воплощения ВЕЧНО ТОРЖЕСТВУЮЩЕЙ ЖИЗНИ. И именно ЖИЗНЬ противоборствует 'тепловой смерти' Вселенной!
Жизнь - ВЕЧНЫЙ ДВИГАТЕЛЬ Вселенной.
Новые достижения биофизики свидетельствуют об антиэнтропийности живых организмов, о
