противоречиях между биологией и термодинамикой. Именно особое свойства жизни и являются антиэнтропийной силой, призванной уменьшать мировую энтропию. Если замкнутая физическая система стремится к равновесному состоянию наименьшей упорядоченности (то есть к наибольшей энтропии), то напротив, любая ЖИЗНЬ развивается от простого к сложному (от низкоупорядоченного, к высокоупорядоченному). И при этом энтропия не возрастает, а убывает. Под антиэнтропийностью следует понимать наличие особо высокого порядка живых организмах, далеких от мертвящего равновесия. Выдающиеся достижения советских биофизиков, и в первую очередь, проф. В. М. Инюшина, доказали, что все живые существа пронизаны потоками некоего 'холодного пламени' - биоплазмы, оживляющего и одушевляющего начала, 'построенного' на более глубинном уровне, чем атомно-молекулярный. Биоплазма - термодинамически неравновесная система, и ее неотъемлемое свойство - антиэнтропийность.
Крупнейший биоэнергетик современности А. Сент-Дьерди пишет в своей книге 'Биоэлектроника': 'Организм пронизан невидимым потоком, частицы которого - электроны - несут в себе энергию, заряд и информацию, служат как бы горючим для всех жизненных процессов'. Это очень близко учению Упанишад о 'нади' - особой, отличной от нервной, системе живого организма, несущей жизненные токи - праву.
Оккультисты называли этот внутренний организм - двойник, сотканный из тончайших биоэнергетических нитей и способный пережить смерть своей плотной оболочки - эфирным, либо астральным телом.
Именно существование 'тонкой плоти', а по-русски - ДУШИ, является ключом к прояснению загадочных явлений раздвоения, оборотничества, привидений и многого такого, 'что и не снилось нашим мудрецам'…
Он один только муж, все другие -
скользящие тени.
Гомер
Быть может, главной причиной искания человеком смысла своего бытия является неприятие смерти.
Древнему славянину был неведом страх смерти, который есть НЕДОВЕРИЕ К ВЕЛИКОМУ МОГУЩЕСТВУ ЖИЗНИ. Славянин и в смерти слышал голос все той же ЖИЗНЕУТВЕРЖДАЮЩЕЙ ПРИРОДЫ.
Жизнь не закапчивается смертью, а лишь обретает временно иное обличье. Обе кажущиеся противоположности - ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ извечно образуют единое кольцо, ведь в каждой из них заключена другая. Что в мире Предков называется смертью, то в мире людей называется рождением, и наоборот.
Нельзя возродиться, не умерев. Плоть, служившая оплотом для воплотившейся Жизни, изнашивается, и одушевляющему Началу требуется новое вместилище. В таком просветленном отношении к смерти язычника убеждала сама Мать-Природа: растение предвидит необходимость пройти через состояние семени, чтобы не погибнуть бесследно зимой и вновь расцвести весной.
В отличие от позднейших, искусственных, книжных религий, в основе праславянского мировосприятия лежали не богословские догмы, а живой сердечный опыт Свешенных Обрядов. Не было и особого слова, соответствующего современному понятию религии. ВЕРА понималась как ВЕРНОСТЬ заповедным прадедовским обычаям - дедовщине и заключалась в почитании Ярилы-Солнца, волшебных сил Природы и Духов Предков-Хранителей Рода-Племени.
Иудохристианский смысл в славянское понятие ВЕРЫ вложили церковники, пытавшиеся облечь жизнелюбивое мироощущение наших пращуров в мертвящий саван религии.
Не было у славян и 'богов' в убогом надприродном смысле этого слова. Позднейшие 'боги' (название, заимствованное у иранских племен) - это обожествленные Предки-Родоначальники, Великие Старшие Родичи, сливавшиеся порой с сочувственными стихиями.
Славяне воспринимали смерть не в качестве конца бытия, но как условие воссоединения с Предками- Сородичами и продолжение существования в их светлой обители - НА ТОМ СВЕТЕ.
С миром Предков (который также заключен в Природе) связывались представления о возрождении земного человека: Предки воплощались в мире людей в лице новорожденных, снова потом уходящих в Страну Предков, откуда опять неизбежно возвращение на Родную Землю. Не было того страха исчезновения из мира, что терзает иудо-христиан и материалистов; для язычника Природа - единое всеобъемлющее бытие.
Отлетевшая от тела ЖИВАЯ ДУША не покидала 'бренного' мира, не возносилась на 'небо' (славянское 'небо' скорее схоже с китайским 'дао', чем с иудо-христианским 'раем'). МИР ЕДИН. Смерть, то есть развоплощение души, есть СОСТОЯНИЕ, а НЕ МЕСТО. Кстати, наиболее проницательные физики говорят, что в бесконечном и едином мироздании существует не один, а несколько взаимосвязанных и взаимопроникающих планов бытия с иными, чем наш, пространственно-временными измерениями и иными уровнями материальности (вернее сказать, иными энергетическими уровнями).
О том, что миры эти разделяются только человеческим неведением, о возможности заглянуть по ту сторону очевидности издавна свидетельствуют чудесные способности лунатиков и ясновидцев, ведуний- чародеек и вдохновенных прорицателей.
Было подмечено, что в некоторых исключительных состояниях лунатизма, самозабвения, восторженности, одержимости, наития - человек вступает в совершенно необычные, качественно иные отношения с Природой.
Если в обыденном, бодрственном состоянии человек познает Природу только с внешней стороны, то в лунатическом забытье и подобных же состояниях, связанных с погашением головного сознания, душа как бы погружаясь в Природу и сливаясь с одушевляющим ее Началом, прозревает непосредственно сокровенную суть явлений, обретает всеведение.
Это подтверждают сбывающиеся предсказания, ясновидение во времени и в пространстве, знахарство, врачевание и ворожба на расстоянии, вещие сны, экстатическое вдохновение и многие другие силы и способности души, действующей вне известных науке законов, вне известных пяти органов чувств - вне тесных пределов плоти.
Здесь кроется смысл выражений: 'не себя', 'вышел из себя', 'пришел в себя', и т.п. Мы употребляем их, не задумываясь о том, какой глубокий и прямой смысл вкладывали в них древние. Пребывать в экстазе - значит пребывать вне себя (приставка 'эк' означает 'вне'). Порой одно лишь остро переживаемое восхищение дивной, благоуханной красотой Природы может у особо чувствительных (сентиментальных, как говорят нигилисты) натур возвыситься до восторженной экзальтации - ИССТУПЛЕНИЯ.
Издревле известно о предсмертных видениях, являющихся умирающим и близким к смерти людям. Уже отошедшие Родичи-Предки встречают их на пороге ТОГО СВЕТА, облегчая переход в посмертное состояние. Об этом свидетельствует и личный посмертный опыт - воспоминания возвращенных к жизни (реанимированных) больных.
Араб Ибн- Фадлан так описывает погребальный костер знатного Руса X века: 'И вот, когда умер тот муж, то спросили его девушек: 'Кто умрет вместе с ним?' И сказала одна из них: 'Я'…И девушка каждый день пила и пела, веселясь, радуясь будущему'. Затем Ибн-Фадлан пишет, что девушку, произносившую какие-то заклинания, трижды поднимали над оградой вокруг места, где лежал готовый к сожжению покойник, и она заглядывала вниз.
'И в первый раз сказала: 'Вот вижу я отца моего, И мать мою'. И во второй раз сказала: 'Вот вижу все с отошедших родных моих сидящими'. И сказала в третий раз: 'Вот вижу господина моего сидящим в саду, а сад красив, зелен, и вот он зовет меня, так ведите же меня к нему'. После прочтения записок Ибн-Фадлана наш великий поэт-язычник Константин Бальмонт воскликнул: 'И там, за пределами этого огня, который догорел и потух, разве не вспыхнули им костры негаснущие, и мало ли расцвело им медовых цветов?'
