безумием, чтобы младший Хэйуорд затеял такие хлопоты спустя более чем десятилетие, стремясь отомстить за несуществующую честь матери.
— Причина, которую я могу придумать, чертовски неубедительна, — коротко заметил Коул.
— Это его вряд ли остановит, — сухо возразил Сэм. — Каждому кандидату в президенты нужен свой дракон, которого он сумел бы победить ради общественного благи. Сей подвиг обеспечивает рекламу, а реклама — то, что нужно для выборов. У Рейгана был аятолла, у Кеннеди — Хоффа. Понимаешь, к чему я клоню?
— Понимаю, но сравнения мне не нравятся, — ледяным тоном ответил Коул.
— Не заводись, — с усмешкой попросил Сэм. — Я всего лишь хотел сказать, что когда политикам с большими амбициями не удается найти законного врага, они частенько выдумывают его. Отчего-то сенатор Хэйуорд удостоил такой чести тебя.
Он глотнул коктейля, а потом продолжал:
— За сенатором Хэйуордом стоит совет директоров компании Кушманов, поддерживает его в этом требовании «справедливости». У них в команде прибавилось союзников-политиков. Все они убедили верхушку Нью-Йоркской фондовой биржи, КЦБ и лично себя: ты распустил ложные слухи о том, что микропроцессор оказался ненадежным, чтобы акции упали в цене и ты мог купить компанию за половину стоимости. Об этом тебе уже известно, но это еще не все: сторонники Кушманов собираются возбудить продуманный до мелочей судебный процесс. Вдобавок к нескольким сотням миллионов долларов за ущерб Кушманы хотят, чтобы суд передал им право на всю прибыль, которую «Объединенные предприятия» получат благодаря продажам процессора. Более того, они претендуют на всю будущую прибыль от каких- либо других устройств, разработок, формул этой компании, которыми ты будешь пользоваться. Мой осведомитель сообщил, что Кушманы собираются особенно рьяно настаивать на последнем условии.
Он сделал еще один глоток и вгляделся в непроницаемое лицо Коула, а затем пожал плечами:
— Признаться, происходящее кажется мне несколько странным, но я всего-навсего деревенский парень. Хотя… даже такому простаку, как я, понятно: если тебя признают виновным по одному из обвинений в федеральном суде, то план Кушманов сработает как нельзя лучше на выездной сессии.
— Что в конверте? — спросил Коул, одновременно обдумывая ответные меры.
— Ничего, что поможет тебе обезвредить их, но благодаря этим бумагам ты поймешь, в каком положении очутился. Уильям Гоннелли, административный судья КЦБ, который будет вести твое дело, уже настолько уверен в твоей виновности, что охотно подскажет федеральному прокурору, как лучше очернить тебя перед присяжными и добиться обвинительного заключения, а может, предложит сразу же подписать постановление на твой арест. Вот копия повестки КЦБ. Твой адвокат получит ее послезавтра. Естественно, слухи просочатся и появятся в прессе. Боюсь, начиная с завтрашнего дня журналисты будут подстерегать тебя повсюду.
Коул не ожидал такого участия от Байерса и был тронут усилиями приятеля — особенно потому, что вряд ли он, Коул, впредь сможет быть его спонсором.
Словно прочитав мысли Коула, политик поднялся и пожал ему руку.
— Ты понравился мне с нашей первой встречи, Коул, и нравишься все больше. — С усмешкой Сэм добавил:
— Еще никто не вкладывал мне в руку чек на триста тысяч долларов и не заявлял в лицо, что вручил бы этот чек даже горилле, будь она кандидатом от республиканцев!
— Извините за этот давний случай, сенатор, — официальным тоном произнес Коул. — И благодарю вас за помощь.
— Твоя грубоватая откровенность казалась мне освежающей. К такому обращению я не привык. — Повернувшись, сенатор протиснулся между диванами, а затем вновь остановился. — И еще я считаю, что ты ни в чем не виновен. К сожалению, — добавил он, — больше мы не сможем встречаться. Надеюсь, ты все понимаешь?
— Абсолютно, — безучастно ответил Коул. Но в душе у него кипели страсти. Он сгорал от ярости, какой еще никогда не испытывал. Он не боялся ни судов, ни повесток, ни беспочвенных обвинений или ущерба своей репутации. Беда заключалась в том, что через пару дней его имя станет синонимом слова «мошенник».
И благодаря его недавнему браку скандал не минует и Диану.
У Коула вырвался смешок, тут же сменившийся гневным восклицанием. Диана вышла за него замуж, чтобы спасти свое достоинство и гордость. А теперь он погубит ее реноме так, как и не снилось Пенворту.
Еще неделю назад Диана любила его и верила ему. На следующей неделе она станет его презирать. Коул запрокинул голову на спинку дивана и закрыл глаза, стараясь найти способ обеспечить Диане безопасность… и не потерять ее. Выхода не было, и у Коула перехватило дыхание.
Глава 52
Диана взглянула на часы, а потом на телефон, ожидая звонка. К этому времени Коул наверняка завершил встречу в Вашингтоне и уже успел вернуться либо домой, либо в офис, но так и не позвонил ей, и Диана догадалась, что у него плохие новости. Она включила телевизор, спасаясь от пугающей тишины, но так и не смогла сосредоточиться на передаче.
— А теперь мы переходим к новостям бизнеса. Общий объем продаж на фондовой бирже сегодня составил…
Несмотря на то что Диана незыблемо верила в невиновность Коула, в ее воспаленном воображении то и дело возникал Коул, преследуемый журналистами и обвиненный в гнусных преступлениях. Он сказал, что до суда дело не дойдет, но у Дианы уже не раз возникало предчувствие: ситуация вышла у него из-под контроля. Он так упорно работал, чтобы избавиться от клейма юности, а теперь Коула ждет та же участь, которая постигла его братьев… но при этом он вызвал скандал мирового масштаба.
— Самым неудачным этот день оказался для «Объединенных предприятий», акции которых упали на пятьдесят два пункта. Аналитики связывают такой резкий спад со слухами о том, что президент «Объединенных предприятий», Коул Гаррисон, вскоре должен предстать перед административным судом КЦБ и биржевой комиссии. Из достоверных источников стало известно, что процесс в КЦБ — чистейшая формальность, а дело Гаррисона вскоре будет передано в Верховный суд…
Диане внезапно захотелось позвонить Дугу и попросить у него совета — нет, умолять его что-нибудь сделать, вмешаться, помочь. Но он не стал бы помогать ни ей, ни Коулу. Дуг не внемлет ее мольбам — тем более после того, как предупреждал ее, словно в воду глядел.
Диана медленно поднялась. Предположение постепенно переходило в уверенность.
Схватив сумочку и ключи от машины, Диана отправилась разыскивать единственного человека, который наверняка знал, в чем дело, и мог растолковать ей.
Кори открыла дверь, и по унылому выражению ее лица Диана поняла: ее сестра уже обо всем знает.
— Кори, я хочу кое-что спросить у тебя. Спенс когда-нибудь говорил тебе, почему Дуг ненавидит Коула?
— Да. Он рассказывал об этом, когда вы с Коулом сообщили о своей свадьбе.
— Мне надо увидеться со Спенсом.
— Он на заднем дворе.
Спенс затягивал болты, удерживавшие ступеньки лестницы в дальнем конце бассейна.
— Что случилось, Диана?
— Об этом я хотела узнать у тебя. Через несколько часов после того, как стало известно о нашей свадьбе. Дуг приехал ко мне в офис и ясно дал понять, как относится к Коулу, но не объяснил почему. Вы с Дугом всегда были дружны. Скажи, почему он ненавидит Коула?
— Диана, у тебя и без Дуга Хэйуорда достаточно проблем. — Он в последний раз повернул гаечный
