За бессмертьем, о царь, можешь двинуться смело». И рассказчика старого смолкли слова, И на душу царя они взяли права. Он решился тогда. Загорелся он жаром: Он узнает о том, что рассказано старым! И бойцов повелел выбрать нескольких он С тем, чтоб каждый из них был и смел и смышлен. Им велел государь, сделав кратким привалом Странный город, узнать обо всем небывалом. Царь напутствовал их. «От призыва с вершин,— Он сказал, — да не дрогнет из вас ни один. Коль свои имена иль, быть может, прозванья Вы услышите, — это не стоит вниманья. Если тайный призыв не получит ответ, Может статься, на тайну вы бросите свет». Снаряженные в путь, все обдумавши толком, О дороге людей расспросив тихомолком, В тайный город, где голос людей призывал, Пробрались и удобный разбили привал. Все, что молвил Владыке старик достославный, Подтвердил сказ людской и потайный и явный. Голос дивный звучал, призывая порой Одного из живущих под страшной горой. И, заслышав призыв, устремленный к долине, Поспешал призываемый к горной вершине. Становилось ему все и вся нипочем. Не смогли б ему путь преградить и мечом. И внимали посланцы, утроя вниманье, Но постичь не могли они смысла звучанья. И когда небосвода крутящийся ход Ряда дней и ночей совершил оборот, Голос к высям спешить без печали и страха Приказал одному из сподвижников шаха. Одного из мужей, что за тайной влеклись, Тайный зов призывал в непостижную высь. И, как будто безвестным прельщаемый благом, Он к горе приближался стремительным шагом. И друзья ухватили его за рукав: «Хоть немного помедли, призыв услыхав. Если, к высям идя, не утратишь ты разум, Может статься, вся тайна откроется разом!» Но словам их не внял поспешавший на зов, Он стонал и мрачнел от их дружных оков. Ничего не сказал он о голосе вещем, Порываясь вперед в устремленье зловещем. Он ловчился, борясь, и, палимый огнем, Он летающим скрылся от них муравьем. Изумились друзья: нет, не внял он их мерам, И теперь остальным он послужит примером.
