Многомудрых отшельников светлой душей,Их всевидящим взором, их верой большой,Ароматом смиренных, простых, благородных,Добронравьем людей, от желаний свободных,Добротою султана к больным, к беднякам,Нищим — радостным, словно властитель он сам,Свежим веяньем утра, душистой прохладой,Угощенья нежданного тихой усладой,Позабывшими сон за молитвой ночной,Слезы льющими, странствуя в холод и зной,Стоном узников горьких в темнице глубокой,Той лампадой михраба, что в выси далекой,Всей нуждой в молоке истощенных детей,Знаньем старцев о немощи старых костей,Плачем горьких сирот, — тех сирот, у которыхТолько скорбь, унижением странников хворых,Тем скорбящим, что скорбью в пустыню гоним,Тем, чьи ногти синеют от лютости зим,Неусыпностью добрых, помогу дающих,Долгой мукой несчастных, помоги не ждущих,Тем страданьем, которое рушит покой,Беспорочной любовью, блаженной тоской,Побеждающим разумом, — смертным и бедным,Воздержаньем отшельника, — мудрым, победным,Каждым словом той книги, что названа «Честь»,Человечностью той, что у доблестных есть,Тою болью, с которой о ранах не ропщем,Тою раной[486], что лечат бальзамом не общим,Тем терпеньем, что должен влюбленный иметь,Тяжким рабством попавшего в сладкую сеть,Громким воплем безмерной, безвыходной муки,В дни, когда протянуть больше не к кому руки.Правдой тех, чей пример благочестья высок,Откровеньем, которое слышит пророк,Неизбежной дорогой, великим вожатым,Помогающим смертным, тревогой объятым,Тою дверью, земли отстраняющей ложь,—Той, которою ты вслед за мною уйдешь,Невозможностью видеть мне лик твой незримый,Невозможностью слышать твой голос любимый,Всей любовью твоей, — да продлится она! —Этой помощью, — всем да не снится она!Сотворившим и звезды, и воды, и сушу,Давшим душу и вновь отнимающим душу,—Развернув этот шелк в почивальне своей,Ты не хмурь, о родимая, черных бровей,Не грусти, не носи похоронной одежды,На удел бытия вскинь бестрепетно вежды,Скрой рыданья свои, чти сыновний венец,Вспомни то, что и солнцу наступит конец.
