Хоть весь смутила мир прекрасная луна, Пред образом твоим смутилась и она. Ей сердце нежное направивши в дорогу, Я на Шебдиза речь направил понемногу. Летящую луну конь поднял вороной. Так все исполнено задуманное мной. Здесь, утомившийся, остался я на время, Хоть должен был держать я путницу за стремя. Теперь, все трудности пути преодолев, Она в твоем саду, среди приветных дев». Художника обняв, подарками осыпал Его Хосров, — и день Шапуру светлый выпал. На рукаве своем «Сих не забыть заслуг» — Парвизом вышито.[179] Был им возвышен друг. Луна в источнике, миг их нежданной встречи, Поток ее кудрей — все подтверждало речи. Смог также государь не мало слов найти, Чтоб рассказать о том, что видел он в пути. Да, пташка милая — им вся ясна картина — Перепорхнула вмиг в пределы Медаина. Решили всё. «Я вновь, — сказал Шапур, — лечу, Подобно бабочке, к прекрасному лучу. Вновь изумруд верну я руднику. Дурмана Жди сладкого опять от нежного рейхана». Шапур второй раз едет за Ширин
Хосров во время пира сообщает Михин-Бану весть, принесенную ему Шапуром. Он решает отправить Шапура в свой родной город за Ширин. Шапур уезжает. Он находит Ширин в построенном для нее замке и поражен тем, что замок стоит среди бесплодных скал. Ширин рассказывает ему о кознях наложниц Хосрова. Ширин и Шапур отправляются в Берда'а.
Хосров узнает о смерти отца
Чуть опьяненный шах вздремнул; мечтает он: Его благой удел свой позабудет сон. И вот спешит гонец, и вот он в шахском стане, И развернул Слону рассказ об Индостане.[180] «Где шах? Один взирай на все его края. Ему лишь посох дан, уж нет ему копья! Владыка мира, верь, уж не увидит мира, А ты — владычествуй, тебе дана порфира». И приближенные, а было их не счесть, Друг другу не сказав, ему послали весть. «Остерегайся. В путь сбирайся во мгновенье. Мир выскользнет из рук, опасно промедленье. Хоть в глине голова, — ты там ее не мой. Хоть слово начал ты, — умолкни, как немой». Когда Хосров узрел, что дней круговоротом Он трону обречен и горестным заботам,— Постиг он: с и?ндиго хранит поспешный рок
