Он силой не хвалился никогда, Ни в чем не заносился никогда, И равнодушен к власти, он скорей На нищенство сменил бы власть царей. Он сердцем чист был и очами чист, Всем существом, как и речами, — чист, Чистейшее на свете существо! И весь Китай боготворил его, И чуть прохладный дунет ветерок, Молились все, чтоб бог его берег, И каждый достоянья своего И жизни бы лишился за него! А чтоб не знал ни бед, ни горя он, Чтоб никакой не ведал хвори он, Хан щедро подаянья раздавал, Что день, то состоянья раздавал. Фархад достиг четырнадцати лет, Но боль в душе носил, как амулет… * * * Вина печали нам подать изволь, Чтоб заглушить в душе печали боль: Пока беда не занесла свой меч, Пусть пир шумит, а мы продолжим речь. ГЛАВА XIV
ОБРЕЧЕННОСТЬ ФАРХАДА
Юность. Врожденная скорбь.
Страстное влечение к рассказам о несчастной любви.
Старания хакана развеселить сына.
Искусство чародеев. Дворец Весны.
Дворец Лета. Дворец Осени.
Дворец Зимы. Вазир Мульк-Ара
Тот зодчий, что такой дворец возвел, В нем все предусмотрел и все расчел. * * * Любовь сказала: «Мной Фархад избран, — Румянец розы превращу в шафран». На стройный стан его давя, печаль Решила изогнуть «Алиф», как «Даль».[53] Клялась тоска: «Он мной заворожен, — Из глаз его навек похищу сон!» Мечтала скорбь: «Разрушу я потом До основанья этот светлый дом…» Хоть замыслов судьбы предречь нельзя, Но не заметить их предтеч — нельзя: Готовя нам злодейский свой удар, В нас лихорадка зажигает жар; Пред тем как осень оголит сады, Шафранный яд уже налит в сады; Кому судьба грозит бедой большой, Тот омрачен заранее душой;
