ее ближе к большому солнцу, или же к холодным дальним планетам. И греясь под ласковыми лучами собственного солнышка, любуясь звездами и чужими мирами, таланты могли беспрепятственно вдохновляться, чтобы создавать поэмы, симфонии, полотна, конструкции, модели, матрицы, формулы, графики, атласы, альбомы, каталоги и обобщающие теории.
Без забот, без помех. Твори, выдумывай, пробуй. Выпало же счастье этим нелюдям. Досталась им Телемская обитель в космосе, мечта Франсуа Рабле. Но, представьте себе, трех лет не прошло, начались среди них раздоры, странный спор о том, чья работа важнее.
В споре этом приняли участие почти все пассажиры «яхты». Но история связала его с двумя именами — химика Гвинга и математика Ридды. (Художников прошу изображать их только анаподированно).
Ридда была учительницей Здарга, первой наставницей в студенческие годы, в дальнейшем — другом, защитницей, соратницей, адвокатом, поклонницей, последовательницей, обожательницей и биографом. Анапод нарисовал мне бескровное лицо, прищуренные глаза, брезгливо поджатые губы. Видимо, Ридда была не очень привлекательна на вкус уроженцев Вдага. В жизни ее не было большой любви, детей не было и весь нерастраченный жар сердца она отдала ученикам, сначала многим, а потом единственному, лучшему из всех — Здаргу. Мир понимала она предельно просто есть гений и есть остальные. Гений несет миру счастье, остальные принимают его недоверчиво, нерешительно, нехотя. Гением был Здарг, конечно, остальными — его помощники, рядовые жители Вдага и даже таланты Астреллы. Высшим достижением своей жизни, самой большой удачей Ридда считала открытие Здарга, целью и смыслом жизни — служение Здаргу. Она служила энергично, ревностно, ревниво и властно, полагая, что Здаргу некогда думать о своих интересах, она понимает их лучше и лучше защитит.
У Гвинга тоже был свой кумир, но не личность, а принцип. Гвинг служил Справедливости и не задумываясь приносил этому кумиру в жертву свои личные интересы. Анапод показал мне его беззубым и одноглазым, с изрытым в синих точечках лицом. Но от рождения Гвинг был здоров и даже благообразен. Его изуродовал взрыв в химической лаборатории. Неловкая и бестолковая уборщица уронила бутыль с нитровзрывчаткой. Гвинг кинулся и заслонил уборщицу.
В дальнейшем он работал фармацевтом. На Вдаге, нищем, перенаселенном, малограмотном, эта работа давала некоторый достаток и покой. Семья Гвинга была сыта и одета. Но когда голодающие штурмовали хлебные склады спекулянтов, Гвинг принял участие в штурме, был схвачен и заключен в тюрьму на долгий срок. Испуганные власти пошли на уступки, жадность спекулянтов несколько ограничили, миллионы голодающих получили хлеб. Но семья Гвинга пошла по миру, его собственные дочери умерли от голода.
В тюрьме было достаточно времени для размышлений. Сидя в камере, Гвинг написал трактат о синтетической пище. Синтез мог бы решить проблему прокормления Вдага. Позже, узнав о летающей космической академии Здарга, Гвинг переслал ему свой трактат, настаивая на том, чтобы ученые астероида энергично продолжали работы по синтезу. Но Здарг верил в головы, а не в формулы. Он сумел вызволить Гвинга из тюрьмы и взял его с собой в космос.
И вот теперь этот Гвинг выступил с декларацией:
Так по всем десяти разделам перечень тем, указание «главного вклада». Гвинг даже предложил составить списки ответственных за темы и определить сроки исполнения.
Ридда возражала с негодованием и иронией. Она сказала, что, видимо, автор этого списка не очень четко понимает разницу между интуицией и инструкцией, советовала заглянуть в толковый словарь. Назвала декларацию Гвинга инвентарной книгой. Сказала, что подлинному таланту не нужна подсказка, у него есть врожденная потребность творчества, огонь и компас внутри. Впоследствии сторонников Гвинга именовали «инвентарщиками», а приверженцев Ридды — «нутристами».
Полемика продолжалась устно и в печати. Сохранились многочисленные статьи.
Перебирая эти статьи, вслушиваясь в раскаты давно отгремевших споров, невольно пожимаешь плечами: «К чему столько страсти? Астрелла — питомник свободного творчества, время есть, место есть. Вот и твори, каждый в своем закутке…
Но в том-то и дело, что отвлеченные, казалось бы, споры были связаны с насущными вопросами. Прежде всего, с проблемой помощников. На астероиде было много светлых умов, но мало золотых рук, не более двух-трех подсобников на одного таланта. Вот каждый и доказывал, что его дело важнее, ему нужен наряд на руки. Кроме того, шел спор и о выборе орбиты. Практичные инвентарщики хотели держаться ближе к Вдагу, чтобы как можно быстрее перенести свои опыты в массовое производство. Нутристы предпочитали дальние просторы, поговаривали даже о тысячелетнем путешествии к соседней звезде. Почему дали казались предпочтительнее? Об этом не говорилось прямо Возможно, нутристы побаивались, что большой Вдаг вмешается в их дела, начнет пересортировку, кого-то отзовет. Инвентарщики были явно полезны Вдагу, нутристы же со своими отвлеченными идеями могли показаться и необязательными. А из младших научных сотрудников явно было возможно заменить любого. Возвращаться на голодающий, объятый войнами Вдаг мало кому хотелось. Но соплеменники Здарга стеснялись говорить «хочется — не хочется». У них полагалось ссылаться на высокие мотивы на свободу духа, прогресс, интересы будущего на внутреннее горение хотя бы.
При голосовании нутристы оказались в большинстве. Астрелла взяла курс на дальние просторы.
Гвинг не успокоился. Он заявил, что хочет с группой единомышленников покинуть астероид, просил предоставить ракету.
Ему отказали. На Астрелле была только одна ракета. Нельзя было оставаться без единственной спасательной шлюпки.
Тогда Гвинг предложил построить большой радиопередатчик, чтобы информировать Вдаг о практических успехах. Отказали и на этот раз. Нутристы не хотели вмешательства и по радио. Но возражая, ссылались на авторитет Астреллы. Сообщать о незрелых идеях несолидно и нескромно.
Ридда победила опять, но она понимала, что Гвинг не отступится. В просьбах отказали, возможно, он попытается захватить ракету силой. Ридда уговорила Здарга поставить охрану на космодроме, расставила посты и возле дома Здарга. Все предусмотрела, не догадалась о самом главном — о том, что глава талантов колеблется, сам не прочь покинуть Астреллу.
Странный каприз, непонятная прихоть гения? Пожалуй, если вдуматься, не такая уж непонятная.
Всю жизнь Здарга тянуло в неведомое, всюду он хотел быть первооткрывателем, пионером мысли, разведчиком среди разведчиков. Его гравиустановки были лестницей в неоткрытое, каждая ступень мощности вводила в новую область: в гравиботанику, в гравибиологию и гравимедицину, в гравитехнику, в гравиклиматологию. В космос ввел его гравиастероид А сейчас Здарг думал о следующей ступени. Искусственная гравитация есть на астероиде. Нельзя ли сделать ее на крупном небесном теле, например на спутнике Вдага — Рлоре — их Луне?
При усиленной гравитации Рлора могла бы удержать и искусственную атмосферу, там можно было бы налить моря в котловины, растительность прижилась бы. Соплеменники Здарга получили бы целый мир для жизни, не какую-то яхту.
Но это была бы работа совсем иного класса Рлора была массивнее астероида примерно в сто тысяч
