неестественными — рамками. Город зарождается, растет, зреет. А затем начинает пожирать самого себя.
Они сели на чугунную скамью, тень от которой сбегала к пруду, в нем плавали два грязно-белых лебедя.
— Там, наверно, холодно… — сказала Шелла.
— Где? — не понял Альвар.
— В Скалистых горах. Вообще я плохо представляю себе, как ты будешь там существовать.
— Я и сам плохо себе это представляю, — признался он. — Но разве это главное? Совью с помощью Исава гнездо и как-нибудь проживу. Ты же знаешь, я неприхотлив.
— Совью гнездо… Вы что, вдвоем жилище соберете?.. — спросила Шелла.
— Мне удалось раздобыть манипуляторы. Они помогут нам, надеюсь.
— Все-таки один настоящий помощник помог бы тебе быстрее справиться с задачей. Нет, я не о себе… Ты бы мог пригласить в Скалистые горы какого-нибудь физика. Вряд ли один человек сможет нарушить условие Мензи.
— Не хочу рисковать.
— Ты бы мог переговорить, например, с доктором Марком Нушем… продолжала настаивать Шелла.
— Я убежден: если единую теорию поля суждено завершить, то это сможет сделать один- единственный человек, — отрезал Альвар. — И уж во всяком случае, это будет не Нуш.
— Почему? Ты сам рассказывал, что он лауреат Нобелевской премии, крупнейший физик…
— В прошлом.
— Нуш отошел от физики?
— К сожалению.
— А что с ним стряслось?
— Видишь ли, Нуш занимался единой теорией поля. Как и я. И достиг в этом направлении определенных результатов. На каком-то семинаре по физике он сказал, что полученные им данные лишают боженьку последнего приюта. Нашлись доброхоты, донесли об этом попечителю университета. Старикашке богохульство Нуша пришлось не по душе, и он стал притеснять его, как только мог. А возможности у него в этом смысле немалые. Нуш, видно, просто устал бороться. Надломился.
— Что же он делает теперь?
— Умный человек всегда найдет себе занятие, — сказал Альвар. — Марк Нуш, во-первых, преподает. Во-вторых, пишет разные популярные книжки.
— А о чем книги?
Альвар махнул рукой.
— Все о том же. Марк Нуш в физике однолюб, как и я. Недавно он выпустил книгу о единой теории поля. «Мир, закованный в уравнения». Написана она неплохо, но к науке не имеет никакого отношения. Нет уж, попробую я в одиночку справиться с уравнением мира, — закончил Альвар. …Потом, много времени спустя, Шелла так и не могла решить, что же было главным в тот день? Маленькое кафе-поплавок на озере, где они завтракали, без всякой причины торопясь? Сферокино, где показывали несмешную комедию «Приключения красивой молекулы»? Роскошный тир с живыми мишенями? Или зрелище обычной уличной катастрофы на трассе Семнадцатого подземного яруса?..
Безмерно уставшие и от бессонной банкетной ночи, и от, дневных бестолковых блужданий, они под вечер нырнули в подземку. Был час пик.
Их сжали так, что сразу стало нечем дышать.
Альвар в виде утешения выдавил:
— Проедем центр — будет легче.
И действительно: минут через двадцать бешеного скольжения на воздушной подушке в вагоне стало посвободнее. Им даже удалось сесть.
— Дальше, — каждый раз говорила Шелла, когда Альвар хотел подняться.
Наконец, им все-таки пришлось выйти из подземки.
Альвар взял ее за руку, и Шелла почувствовала, как что-то сжалось у нее в груди. Она любила его, этого нескладного парня с неухоженной шевелюрой. Любила, несмотря на все его сумасшедшие выходки. Каждый раз прощала их будущему гению…
— Послушай, Альви… А зачем оно нужно, уравнение мира?
— Ты не физик и не поймешь.
— А все-таки?
— Единая теория поля — это ключ к безграничной власти человека над природой. Над веществом и его превращениями. Над пространством и временем. Этого тебе достаточно?
Молча миновали они дом-иглу, который вонзился в небо, словно рыбья кость.
— Если у меня спросят, где ты? — нарушила Шелла тягостную паузу.
— Ты не знаешь.
— Но как же?.. — растерялась девушка. — Все знают, что мы с тобой…
— Уехал, утонул, пропал без вести, — раздраженно перебил ее Альвар. Выбери, что тебе больше по вкусу.
— Ты сумеешь все необходимое захватить одним рейсом? — перевела Шелла разговор.
— Багажа у меня немного. Главное, что мне понадобится в Скалистых горах, — это идеи. Новые идеи. Фонтан идей. Надеюсь, там они появятся, он потер ладонью лоб. — Там, в горах, мне никто не помешает размышлять.
Они долго стояли перед бегущей лентой тротуара. Серый поток нес людей вдоль улицы. «Словно щепки», — подумала Шелла.
— Давай прощаться, — сказал Альвар.
— Ты спешишь?
— Нужно багаж еще раз просмотреть. Исав волнуется, почему меня так долго нет.
— Откуда ты знаешь?
— Тебе ведь известно, что мы с ним умеем читать мысли друг друга, усмехнулся Альвар.
— Что ж, пожелаю тебе удачи.
— Спасибо. Шелла…
— Да?
— Будешь ждать меня?
— Я всю жизнь жду. Только вот не знаю — чего, — произнесла; задумчиво Шелла.
Они обнялись.
— Я вернусь, я найду тебя, Шелла, — успел крикнуть Альвар перед тем как скрыться за поворотом.
Поток прохожих, а точнее — проезжих, на тротуаре постепенно редел.
Шелла выбрала свободный участок и, поколебавшись, ступила на ленту.
Глава вторая
ВОРОНЬЕ ГНЕЗДО
Рассвет в горах наступает рано. «Горы ближе к солнцу», — наивно говорили древние.
Солнце еще не вынырнуло полностью из-за зубчатой кромки, а неистовые потоки света уже пролились на розовеющие грани первозданных возвышенностей.
Однако из ущелья, расположенного между тремя мрачными скалами, ночь не торопилась уходить. Здесь гнездился сырой полумрак, а со дна его, неровного и каменистого, еще отчетливо видны были звезды.
Ущелье так естественно замаскировано складками местности, что заметить его со стороны почти невозможно. Увидеть ущелье можно, разве что пролетая непосредственно над ним. Но все пассажирские
