Хозяев Вселенных.
Люди спорят насчет наличия разума на Хале: почему его нет и будет ли он; а если он будет, то когда он будет и будет ли он вообще? – это вопросы без ответа для мира людей. А я знаю точно: Хала слишком молода, чтобы вырастить разум – он появится, но позже, спустя многие миллионы лет, если человечество допустит его возникновение.
Будущий разум Халы уже в момент своего рождения будет находиться под пятой человека, и развиваться он будет (если будет?!) тоже под контролем человека, и поэтому он никогда не достигнет тех высот, на которых находятся люди, – он будет всегда догонять, причем догонять очень медленно и до тех пор, пока не достигнет предела, установленного для него людьми. Земляне легко могут достигнуть своего, периодически уничтожая племена халан или же отдельных их представителей; у землян остается еще целый арсенал средств воздействия, который они будут применять по мере надобности. Но не надо думать, что земляне такие уж жестокие и негуманные, – если поменять халан и землян местами, то результат будет тем же самым: развитие землян будет происходить под пятой халан. Виноватых нет – таковы правила 'игры', которая зовется 'отношениями между разумными цивилизациями', – мой читатель, ты поймешь это позже, когда я расскажу тебе об органической ненависти миров друг к другу.
…А тем временем, прошло еще несколько дней нашего путешествия, и вот пришла эта ночь. Она была теплая и бархатная. Я сидел без сна под чужими звездами и думал.
Где ты, любовь, где ты?! Ты ушла от меня навсегда, ибо, наконец, я осознал, что я – нечеловек. Любовь может быть между человеком и человеком, а я кто?! Человек не может дышать воздухом Халы и вспоминать свою смерть, не может!!! Любовь ушла от меня, но я, надеюсь, осталась в том человеке в другой Вселенной, которым раньше был я.
И зачем я только согласился на это?! Власть над миром, власть над временем, – к чему она?! Слезы были у меня в душе – не в глазах. Бархатная ночь смотрела на меня своими звездами, а я смотрел внутрь себя. Теперь я понял, что значит 'никогда' и 'навсегда': я никогда не буду человеком, никогда не буду одним из них. Я был человеком раньше, и я навсегда потерял это. Я потерял любовь, и потерял ее навсегда… Потеря жгла меня изнутри, но я понимал, что так и должно быть. Жизнь состоит из потерь и приобретений – я потерял людей, но приобрел право на власть над миром.
Но зачем я согласился?! Удивление и любопытство – да, наверное, так оно и было. А может быть, суть заключается в чем-то другом? Может дело заключается в том, что уже тогда я чувствовал свое великое предначертание? Власть над миром – к чему она? Вот вернусь я с Халы назад, к жене, вернусь другим – более сильным и уверенным в себе, чем был раньше, и совсем-совсем, абсолютно чужим. Воздух Халы и моя смерть встали между мной и людьми. Что мне делать? Что у меня остается? Надеяться? На кого? На 'отца'? – но это моя боль и моя утрата – так должно было быть и так есть. Молиться? Кому? – себе или кому-либо другому? Но не может быть, чтобы совсем не было никаких надежд.
Ночь, моя дорогая ночь, помоги мне!!! Войди мне в душу и успокой!
Ночь была велика и необъятна, черный бархат неба расстилался до самой бесконечности. Бесконечное пространство и бесконечное время… Он обещал мне власть над временем, но это снаружи меня, а мое время, время, которое течет у меня в сердце, поможет мне.
Где, ты любовь, где ты, счастье? – время, помоги! Я надеюсь на тебя, мое время, на мгновения, которые уходят одно за другим, над которыми не властна даже смерть. Вечность, да, похоже – это мое время. Время приведет все в порядок, расставит все по местам своим и тогда, я надеюсь, ясность будет мне наградой, и я пойму самого себя, наконец.
Время уходило, и ночь вместе с ним. Отчаяние и надежды на лучшее оставили неизгладимый след в моей душе. Скоро появится солнце, мое солнце, и я встречу его восход в моем мире, мире Халы, как встречал его в мире Земли. У меня теперь два мира – я стал другим, но я думаю, что это к лучшему. Ночь уходит, и неистовое солнце расстилает свое пламя над горизонтом. Я вспоминаю прошлое, живу в настоящем и надеюсь на будущее. Здравствуй, мир! А любовь, вернешься ли ты ко мне и в каком виде?! Я ничего не знаю, но будущее ждет меня, и я иду к нему!
Переломная ночь кончилась. Светлый мир сгладил последствия ее, но результат все равно остался: я – нечеловек, а между мной и людьми – пропасть. Внутренняя логика моих поступков исходит из симбиоза моей нечеловеческой сущности и человеческого начала, поэтому она в принципе не управляется ни моралью, ни законом людей – я сам по себе – сам себе и поступок, и судья. Я один такой в мире людей – перелом в моей душе совершился – у меня свой путь, а у людей – свой. Прошедшая ночь расставила все на свои места, и как ни больно осознавать это, но отныне выбора у меня уже нет: пока я – раб своей сущности, но я надеюсь, что в свое время она будет рабом меня!
Переломная ночь кончилась, и потекли дни и недели жизни в мире Халы. Однажды ко мне обратился один из моих спутников. Кстати говоря, я уже давно с трудом отличал, кто из них мой 'родственник' – они оба были очень похожи и внешне, и в психологическом плане, и при внечувственном нечеловеческом восприятии. Он сказал мне: 'Пойдем, посмотрим на людей', и я согласился.
За людьми мы наблюдали с вершины холма. Открытая степная равнина, на которой мы находились, давала прекрасный обзор – люди были как на ладони. Птицы пели у нас над головами, они свистели и щебетали на все окрестности. Пахло жаркой степью, немного влажной и пряной. Четыре различных типа машин, десятка два людей, да снующие туда-сюда роботы, по-видимому, выполняли какие-то исследования. Мы расположились гораздо дальше охранных роботов, поэтому могли свободно рассматривать пришельцев. Меня сразу же поразил один факт: люди двигались очень медленно, а их движения были неуклюжими, плохо скоординированными и неточными – фигуры в скафандрах казались больными.
– Ну и как тебе люди? – спросили у меня.
– Они производят впечатление тяжело больных, – ответил я.
– Вот именно, больных, а ведь все они здоровы. Теперь ты понимаешь, почему даже самые мелкие халанские хищники осмеливаются нападать на людей.
– Да, теперь эта маленькая тайна Халы для меня раскрыта, – сказал я, – люди двигаются, как больные халанские животные, и поэтому нападение на них имеет все шансы на успех. Посмотри, как они медлительны и неточны – если бы я был каким-нибудь мелким халанским хищником размером с собаку, то я бы не сомневался в том, что смогу одолеть одного из них за несколько мгновений, причем остальные за это время на помощь моей жертве прийти не успеют.
– У нас к тебе есть серьезный разговор, – сказал мой 'отец'.
Я сначала удивился, а потом испугался, а тем временем мы спустились с холма на противоположную от людей сторону.
– Ты готов? – спросили у меня.
– Да, я готов, – ответил я.
Мы стояли втроем друг перед другом, над нами было небо Халы, шелестела трава, и нам никто не мешал. Я внутренне напрягся, приготовившись к чему-то большому и неожиданному, и я не ошибся.
– Выслушай меня внимательно, – начал 'отец'. – Как ты думаешь, может ли Повелитель Миров распоряжаться чужими жизнями по своему усмотрению?
– Конечно же, – ответил я.
– Рассуждаем дальше: ты сам когда-нибудь распоряжался, владел ли ты сам когда-нибудь чужой жизнью?
– В полном смысле этого слова – нет, – ответил я. – Да, я убивал на охоте, но это – несущественно потому, что, как мне кажется, лишение жизни бессловесной твари ради еды не стоит столь сложных рассуждений о Хозяине Миров. Я чувствую, куда вы клоните, но помолчу и подожду, когда вы сами не скажете мне о том, чего же вы от меня хотите.
– Итак, ты должен научиться распоряжаться чужими жизнями, – продолжил второй, не 'отец', – а главное – жизнями разумных существ.
Мои опасения подтверждались, но я хотел все выяснить до конца:
– Ты прав, я признаю это, и что дальше? – ответил я.
– Мы предлагаем тебе тренировку твоей психики и воли, – заговорил второй. – Для этого тебе даются люди – ты можешь входить на их базы и забирать жизни у тех людей, у которых захочешь. Это необходимая тренировка – вдруг тебе слишком сильно понравятся убийства – в таком случае на этом ты и закончишь свой путь к Властелину Вселенных.
