но до великолепных скакунов из конюшен Тайри ей было далеко, вскочила в седло. Я пристроилась позади нее.
– А ты очень изменилась, – бросила Тайри через плечо, озадачив меня.
Базар мы объехали, чтобы не пробираться через толпу, свернули на какую-то площадь. Улицы в Кумшу широкие, чтобы несколько повозок могли с легкостью разъехаться, но люди иногда забивают их столь плотно, что продвинуться вперед удается с трудом. Вот и мы попали в такую толчею. Впереди что-то произошло: то ли воришку поймали, то ли у кого-нибудь тележка с товаром опрокинулась. Люди гомонили, но увидеть, что там впереди происходит, не удавалось.
Но вот показались высоко плывущие над людскими головами копейные наконечники стражи, толпа разошлась, и нашему взгляду предстал оборванный человек, закованный в кандалы. В него, и так невероятно грязного, кидали объедками и грязью. Стража пыталась что-то сделать, но народу было слишком много. Арестованный поравнялся с нами, на миг поднял голову, встретившись со мной глазами, а потом закричал, указывая на меня скованными руками.
– Это Альча! Держите ее!
Стража оказалась невероятно расторопной – древко копья ахнуло меня по голове, и я начала валиться с лошади, напоследок узнав того, кто меня выдал. Гэльран, по прозвищу Бешеный Лев, мой бывший атаман.
Свечи гасли одна за одной, погружая комнату во тьму. Редко удается побыть вот так, одному. Нет, одинок он все время, а вот один… И сейчас где-то в полумраке копошится смотритель свечей. Вот последний огонек потушен и лицо смотрителя с тонкой бороденкой, заплетенной в косу, вплыло туда, куда падал свет луны, на миг показалось черепом мертвеца, но черепа не могут шевелить губами и говорить, да и губ у черепов нет.
– Спокойной ночи, господин мой.
– Постой! – Император привстал на кровати.
– Да, ваше императорское величество.
– Про Чиа ничего нет?
Глава скай-линей слегка поклонился. То, кем является скромный смотритель свечей, Император не должен был бы знать, но тот сам открылся ему, и теперь правитель иногда прибегал к услугам белых воинов.
– Нет, мой господин. Хотя вести о моем человеке есть. Плохие вести.
– Что случилось.
– Его нашли мертвым. И погиб он от когтей большой кошки.
– Ты думаешь, это Чиа?
– Я ни о чем не думаю, мой господин, – старик низко поклонился и растворился во мраке.
Как он вышел, Император не услышал, но понял, что комната опустела.
Неужели это и в самом деле Чиа убила скай-линя? Но ведь тогда она и в самом деле преступница, ведь он давал задание скай-линю не причинять ей вреда, просто держать на расстоянии от столицы, где ей могли причинить вред, защищать, если понадобится. А она его убила! Может его любимая танцовщица давно превратилась в нечисть?
На душе было тяжело. Ведь ему нравилось не только то, как Чиа танцует. Он и к самой шайньяр крепко привязался, чего ему, как Императору, делать не следовало. Казалось, что она всегда будет рядом, что всегда будет с кем перемолвиться словом, развеивая вечное одиночество, будет кому поддержать взглядом на долгой церемонии, будет кто-то, кто считает его не только правителем, но еще и человеком.
За дверью послышался какой-то шум. Стражники вполголоса, боясь потревожить сон Императора, с кем-то спорили. Он не выдержал и, накинув мягкую домашнюю тиску, синюю, расшитую золотыми драконами, вышел из покоев.
Стражники, крутившие руки какому-то совсем юному слуге, растеряно замерли.
– Что здесь происходит?
– Вот, ваше императорское величество, к вам рвется.
– Кто такой? – обратился Император уже к слуге. На одежде того виднелась оторочка зеленого и янтарного цветов. Тайри? Как его пропустили так далеко? К самым императорским покоям, ведь есть не только стража у дверей, есть несколько кругов стражи и телохранителей.
– Я из клана Тайри.
Император вгляделся пристальнее, а ведь и в самом деле Тайри. Только что-то уж больно бедно одет и грязен, все руки и тиска в темных и бурых пятнах, наверное, какой-то младший кланник. Теперь становится понятно, как он смог так запросто пробраться вглубь императорского замка, совершить подобное под силу только оборотню. Нужно будет завтра наградить стражников у покоев за бдительность.
– Отпустите его! Что произошло? Что привело тебя так поздно в императорский замок?
Получив желаемое, юноша отчего-то вдруг потерял весь свой боевой задор, как будто задохнулся.
– Говори же!
– Лошадь главы вернулась в дом, – с трудом выговорил Тайри, пытаясь справиться с собой.
– И что? – не понял Император.
Тайри сник, повесил голову.
– Она притащила мертвого главу клана Тайри. Кто-то его убил. Вот этим, – он вытащил из-за пазухи завернутый в тряпицу погнутый кинжал, заляпанный кровью. Но даже сквозь корку засохшей крови было видно клеймо на рукояти – свернувшаяся клубком кошка.
Риддина разбудил крик. В нем было столько горя, что аднец, не раздумывая и не одеваясь, выскочил в тонкой спальной рубахе на улицу, только меч прихватил.
Во дворе стоял полуодетый мальчик. В руках он держал погрызенный поводок.
– Что случилось?
Мальчик, кажется, Чиа вчера называла его Мэйо, резко развернулся.
– Она ушла! Она меня бросила!
– Кто ушел? Собака?
– Чиа! Чиа ушла! – мальчик бросил поводок на землю и помчался в дом.
Риддин растерянно переступил босыми ногами по мерзлой земле, понял, что совсем закоченел и тоже решил вернуться под крышу. В дверях он столкнулся со злым Огоньком. Кау Ши разъяренно по-кошачьи фыркнул и протиснулся мимо Риддина на улицу. Эта парочка вела себя так, будто это он, Риддин виноват в том, что Чиа ушла. Аднец прошелся по дому: ничего, кроме Чиа и ее подруги не пропало. Неужели и в самом деле ушли? Бросили на него двух мальчишек. Вещей нет. Мэйо рыдал, сидя на кровати.
– Не плачь. Может они просто по делам пошли.
– Нет, – мальчик размазал слезы по лицу. – Она решила, что нашла для меня лучшего наставника, чем она сама! Поэтому и оставила здесь! Она решила, что исполнила свой долг! – он упал лицом в подушку.
Такого Риддин не ожидал. Никакого ученика он заводить не собирался, но выкинуть мальчишку на улицу не позволит совесть. Что ж, ученик, так ученик. А может быть, в конце концов, рыжеглазая Кау Ши вернется за учеником и он сможет еще раз ее увидеть. Аднец вернулся туда, где ночевал, и неторопливо оделся. Начинался новый день и новые заботы.
Огонек зачем-то ходил кругами по двору и будто все обнюхивал, хотя может, и в самом деле обнюхивал. Кау Ши выглядел совершенно потерянным. Завершив свои изыскания, он вернулся в дом и взял дорожную сумку.
– Здесь ведь и в самом деле кого-то убили, – сказал Огонек, посмотрев Риддину в глаза.
Аднец кивнул.
– Куда ты собрался?
– За Чиа. Пока они не успели уйти далеко.
– Но ведь она что-то вчера говорила о том, что ты должен отправиться куда-то к остальным Каеш.
– Ну говорила, – с вызовом сказал юноша. – Но ведь и о ней должен кто-то позаботиться!
– И ты полагаешь, что сумеешь?
– Сумею!
Прибежал Мэйо, услышав, что говорят о Чиа, ухватил Огонька за руку.
– Я с тобой!
