украшениями, как храмы других богов, не было здесь ни золотой утвари, ни драгоценных камней, даже светильников было всего ничего. Так что, почти столкнувшись с привязанным к столбу конем, я чуть не закричала, тот, давно почуявший мое приближение и затаившийся, теперь воинственно заржал.
– Чиа, – удивилась Тайри. – Что там у тебя?
– Здесь лошадь!
– Какая лошадь? – она оставила отца и поспешила ко мне.
Конь был необыкновенно хорош: белый, как снег; великолепных статей. Может, это Маргш оставила здесь своего скакуна, направляясь за мертвым? И этот красавец всеми силами старался меня укусить.
Тайри подошла сзади, замерла на мгновение, потом кинулась к скакуну, повисла у него на шее.
– Баргаш!
Жеребец замер, не решаясь пошевелиться, дохнул девушке в волосы. Плечи Имшэр вздрагивали, она плакала, хотя ко мне подошла с сухими глазами, не проронив у тела отца ни слезинки. Я хорошо ее понимала – то, что лежит там, на помосте, в нем трудно признать родного человека, не может быть это холодное тело горячо любимым отцом, то, что им было, уже ушло. От надрывных всхлипов мне тоже хотелось расплакаться, но где-то внутри холодный расчетливый голосок говорил о том, что пора бы и убираться отсюда.
– Имшэр, нам нужно уходить!
– Да, хорошо. Сейчас, – Тайри попыталась взять себя в руки, утерла глаза. Конь воспользовался этим, чтобы потянуться ко мне зубами. Пришлось увернуться и стукнуть его по носу.
– Нужно найти того, кто это сделал. Соберись!
– Да, – девушка встряхнулась. – Подожди, – Она отвязала поводья от кольца в стене. – Хоть отец и выполнил свое давнее желание, принести Баргаша в жертву, я его здесь не оставлю! – Имшэр накинула на себя белый плащ из тех, что висели на стенах, предназначаясь посетителям храма. – Все, давай! – она вскочила скакуну на спину и протянула мне руку, предлагая сесть впереди.
Я усмехнулась:
– Ну просто богиня Маргш увозит мертвого. Представляешь, если кто-нибудь нас увидит.
– Ничего, поддержим репутацию богини. Раз уж она сама не делает это.
Подковы Баргаша зацокали по мраморным плитам. Конь всхрапнул, когда из тени у входа выскользнула большая собака. Я тоже вздрогнула. На миг мне показалось, что это тот пес, который сопровождает богиню смерти. Но зверь радостно затявкал, бросаясь под ноги лошади, попытался допрыгнуть до Тайри.
– Разбойник! Ты-то здесь откуда?!
– Здесь же оставляют еду на ступенях храма, в жертву богине, – догадалась я. – Вот он, святотатец, и воспользовался.
Успокоив жеребца и кое-как утихомирив безмерно радующегося воссоединению с Тайри Разбойника, мы отправились дальше.
На улице стояла ночь, городская, разгоняемая светом фонарей, но, тем не менее, самая настоящая. Время нечисти и богини смерти. Можно сказать мы и то и другое.
Застоявшийся конь одним скачком преодолел ступеньки. Разбойник же, осмотревшись и поведя носом, вдруг с радостным лаем помчался куда-то.
– Что он там нашел? – Тайри направила Баргаша за Разбойником.
В тени дома застыла маленькая человеческая фигурка, круглые глаза с ужасом смотрели на меня. Это же Мэйо!!!
– Это ты?! – вот уж кого я не ожидала здесь увидеть.
У мальчишки закатились глаза, и он осел на мостовую.
Мерар шел вдоль домов, потихоньку потряхивая свою трещотку, чтобы люди знали, что он настороже и спали спокойно. Он был уже стар, ноги давно не такие быстрые и глаза не такие зоркие, да и с охраной неплохо стравлялась городская стража, но горожане больше любили старого уличного сторожа, щедро оплачивая его услуги. Мерар в деньгах не нуждался, накопил еще в бытность свою десятником городской стражи, да и дети, старший сын, выбившийся в купцы, и младший, сменивший отца на посту десятника, родителей не забывали, щедро оделяя. Но отчего-то тянуло старика на улицы, не мог он усидеть дома, несмотря на все уговоры жены.
Конский топот заставил оглянуться. Кто еще ночью вздумал скачки устраивать?!
Вот из-за угла выскользнул белый конь, на его спине восседала Маргш, сияя огненными глазами, развевались белые погребальные одежды покойника за ее спиной, перед богиней еще кто-то сидел, кажется, ребенок. Мерар не стал рассматривать, бросил трещотку и помчался домой. Так старый сторож не бегал даже в молодости. Добежав до дома, захлопнул за собой дверь, прижался к ней спиной, пытаясь отдышаться.
– Ты чего? – на шум вышла сонная жена. – Чего так рано?
– Не пойду больше ночью никуда!
– Чего так?!
– Не хочу там больше смерть свою встретить!
Глава 9
Посол улыбался так приторно, что Риддину мгновенно стало не по себе. Он знал, что его не искали, иначе давно бы нашли, потому что найти чужеземца в чужой стране легче легкого, тем более чужеземца, который занимается не торговлей, а не пойми чем. Следили потихоньку, чтобы чего против родной страны не замыслил, заговора там, это да, но искать нет, не искали. Да и старший брат, никогда не любивший, заботившийся только о том, чтобы Риддин не стал его соперником, вряд ли обрадуется появлению младшего.
– Я не хочу возвращаться, мне и в Виларе очень нравится. Но я пришел просить вас о помощи. Мне необходимо получить аудиенцию у Императора.
– Аудиенцию? – удивился посол. – Зачем же?
– Вопрос довольно щепетильный, я хотел бы обсуждать его только с Императором.
Посол ничуть не изменился в лице, только разулыбался еще пуще.
– Да, ваше высочество. Как скажете. Пойдемте в дом, что же на пороге-то стоять?! – подхватив Риддина под руку, посол увлек его в дом, не прекращая говорить ни на минуту. – Добиться аудиенции, это не такое простое и быстрое дело. Придется подождать немного, тем более что сейчас в столице смута.
– А что происходит? – решил узнать Риддин.
– Да убийства какие-то.
– И кто же убит?
– Глава клана Тайри.
От неожиданности Риддин вздрогнул, что не укрылось от взгляда посла.
– Вы были с ним знакомы, ваше высочество?
– Нет, – Риддин покачал головой. – Слышал просто. Он ведь был довольно значительной фигурой.
– О да! А поскольку его наследница незадолго до этого куда-то пропала, то клан сейчас обезглавлен.
Посол распахнул дверь в комнату.
– Постарайтесь все же побыстрее, – попросил Риддин.
– Да, непременно. Отдыхайте пока.
Дверь захлопнулась, отрезав гостя от хозяина, с внешней стороны прогрохотал засов. Аднец кинулся к выходу, но поздно, дверь была уже надежно заперта. Риддин осмотрелся – гостевая комната больше походила на темницу: на окне прочная решетка, крепкая дверь, разве что только убранство богатое. Сам вошел в ловушку. Расстроившись, аднец присел на кровать, думая, как бы выбраться, или хотя бы передать весточку друзьям. Помог, называется! Самого теперь хоть выручай.
Но унывал Риддин недолго, решив исследовать новое жилище. Окно выходило в глухой двор, так что если он вздумает кричать, никто не услышит, но если он вздумает выламывать решетку, тоже никто не услышит. Правда, прутья так крепки и так надежно вмурованы в стену, что выломать решетку и быку не под силу. Дверь тоже необыкновенно прочна. В комнате ничего, что может послужить оружием. Кровать не поднимешь, а стол слишком легок, чтобы как следует ударить кого-нибудь. Разве что, накинуть на того, кто войдет покрывало с кровати, отнять оружие и уже после этого прорываться на волю. Эх, почему же он
