– Значит, справедливость не восторжествовала? – огорчился Мэйо.
– Восторжествовала. Убив Одержимую, воин вдруг ни с того ни с сего пронзил мечом себя. У Императора, который наблюдал за этим, не выдержало сердце. Детей у него не было, во главе Империи стал какой-то дальний его родственник, которому никогда не сесть бы на трон, если бы не эта история с Шэйль.
Нового Императора так поразила история с соколиным кланом, что он повелел вычеркнуть ее из всех свитков, а о самом клане забыть. И забыли ведь. Забыли, что когда-то кланов было шесть.
– А та мертвая… Ты считаешь, что это и была Шэйль? – мне было сильно не по себе. Меч зловеще посверкивал в свете костра.
– Мне кажется, что нет. Одержимых местью сжигают, ведь они и после смерти способны являться к обидчику, если их тело не уничтожить. Скорее всего, это была та самая танцовщица, у которой Шэйль взяла одежду. У нее же, она, наверное, забрала и меч, ведь Сиад была немой, чтобы не вызвать подозрений, она поменяла мечи, оставив ей свой шай шин и клановый знак. Никто и заподозрить не мог, что сломался другой шай шин, а проклятый остался цел. И вот именно теперь он вернулся.
Я замотала Сиад в тряпки и спрятала обратно в сумку.
– Надо бы при первой возможности вернуть его обратно.
Шаванси покачала головой.
– Боюсь, что не получится. Проклятый меч не удастся вернуть обратно в могилу, пока не исполнится проклятие, наложенное на него.
Сура, Риддин, Огонек и Мэйо смотрели на меня с такой тревогой и сочувствием, будто я вот сейчас здесь на месте собиралась скончаться от какого-то неведомого проклятия.
– Проклятый, не проклятый… У меня есть свой шай шин, ничуть не хуже, так что мы еще посмотрим кто кого.
Шайра, словно в подтверждение, тихо звякнула в руках Мэйо, так и не выпустившего меч из рук.
– Ну что, спать будем, или заниматься?
– Заниматься конечно! – Мэйо, выспавшийся за дорогу, готов был горы свернуть.
– Что ж, тогда начинай.
– А ты со мной заниматься не будешь?
– Буду, конечно, буду.
– Но ведь у тебя нет второго меча, с кем я буду сражаться мечом? – удивился мальчик.
– Шайньяр не сражается мечом, она с ним танцует.
– Но я-то не шайньяр, я хочу сражаться, а не танцевать. Сплясать я и так смогу, а вот сражаться!
Шаванси тихонько захихикала.
– Хорошо, тогда прежде чем заниматься, позволь тебе кое-что показать. Риддин, не согласишься ли мне помочь?
Аднец кивнул, поднимаясь.
– С удовольствием. Что мне нужно делать?
– Сразиться со мной.
Шаванси захихикала еще пакостнее.
Мэйо покосился на нее, догадываясь, что в чем-то подвох.
А Риддин нахмурился и покачал головой.
– Я не буду с тобой сражаться. Ты же сама сказала, что не воин, а танцовщица и сражаться не можешь.
– А вот видишь – воинский пояс, – подергала я полоску кожи, обвивающую талию. Я немного паясничала, но ничего не могла с собой поделать. Шаванси тоже веселилась от души, стараясь сдерживать смех, чтобы не испортить представление.
– Вижу, но на нем зеленая пряжка.
– Но пояс-то воинский, ведь верно?
– Верно.
– Чиа, да не будет он с тобой сражаться, неужели непонятно, – испортил всю шутку Сура. – Давай я.
– Это будет не столь интересно, но давай.
Монах достал свой прямой меч, не столь большой и тяжелый, как у аднца, но тоже не маленький. Я же выбрала из кучи хвороста короткую палку.
– Нет! – Риддин остановил Суру. – Так нечестно. Она девушка, а берет палку. Ты же нападаешь на нее с обнаженным мечом. Если это шуточный бой, то пусть палки будут у обоих.
– Риддин, успокойся.
Глянув на мою безмятежную улыбку, аднец нехотя кивнул. Хорошо, что Огонек не лезет меня защищать, а просто зачарованно наблюдает, иначе с ними двумя точно никакого урока бы не получилось.
– Итак… Нападай!
Сура начал нападение по всем правилам, нападал он не по-настоящему, стараясь, чтобы Мэйо уследил за всеми движениями и хоть что-нибудь запомнил. Я же просто танцевала. Сначала это был не определенный танец, а отдельные движения, все-таки я очень давно не тренировалась, а потом втянулась и затанцевала «Бутон Шиповника». Резкий, но очень красивый танец. А главное – он почти точно повторял действия Суры. Лишних, красивых движений было, конечно многовато, но при желании я могла бы пару раз стукнуть Суру, ведь в танцах каноны не столь строги, очень часто танцовщицы вносят в каждый танец что- то свое. И если бы я довела движение вот тут, а здесь чуть придержала бы свое «оружие», то мой противник был бы уже мертв, сражайся мы на самом деле. Меч же монаха так и не смог ко мне приблизиться.
Первым понял не Мэйо, а Риддин, все-таки он чему-то там учился в своем Адне.
– Ты же сражаешься! Ты танцуешь и сражаешься! – он возбужденно вскочил и повторил несколько движений. – Интересно!
Его двуручник нисколько не подходил для танцев, да и сам Риддин мало походил на шайньяр, но движения мужчина выполнил довольно точно.
– Молодец!
– Спасибо, – улыбнулся Риддин.
А я повернулась к Мэйо.
– Видишь. Я сражаюсь, хотя училась танцевать только с собой и мечом.
Мальчик кивнул.
– На самом деле тебе это вовсе не нужно. Ты же не собираешься танцевать. Будешь ты и в паре учиться, но пока, чтобы потренироваться, достаточно только тебя и меча.
– Я понял.
– Ну, если понял, то начинай.
Мэйо повторил несколько известных ему ударов, потом я, Сура и Шаванси, вместе показали ему еще несколько, поправляя мальчика. Огонек не выдержал и присоединился к Мэйо, Риддин тоже решил потренироваться, так что спать мы легли далеко за полночь, усталые, но довольные. Неприятная история про проклятый меч и Одержимую Шэйль забылась.
Человеческая часть компании отправились спать в шатер, мы же преобразились и остались на улице – теплая шерсть защитит от любых морозов.
Вдруг кто-то толкнул меня в бок. Разбойник. Пес дрожал и, забыв про страх и ненависть ко мне, пытался спрятаться между мной и Огоньком. Замерз что ли? Так ведь не холодно же.
И тут откуда-то сзади, оттуда, откуда мы приехали, раздался жуткий вой. Разбойник жалобно заскулил и попытался вжаться в землю, засунув морду мне под брюхо. Лошади заржали, забились, пытаясь порвать привязь и убежать. Но вой утих и больше не повторялся.
Шаванси вскинула массивную голову, во втором обличье, отчего-то оказавшемся не волчьим, а собачьим, она была гораздо крупнее Разбойника.
Я не удержалась и полупреобразилась, дочь богини последовала моему примеру, она поняла, что мне требуется что-то узнать. Огонек переводил взгляд с меня на нее, он, кажется, испугался ничуть не меньше
