– Десять, девять, восемь… – улыбаясь, начал считать Степа по прозвищу «Последний».
– Семь, шесть… – продолжал свой счет священник, а Андрей по-прежнему чувствовал холод, засевший у него в груди.
Он чувствовал холодное дыхание смерти. Глядя на лишенное каких-либо эмоций лицо священника, будто смотрел ей в лицо.
Что это, как не обратный отсчет!!! Что произойдет, когда отец Никитий скажет: «Один, ноль»? Уж явно не скажет: «Пуск!» – и «жигули» взмоют в небеса.
– Пять, четыре…
Что произойдет? Взрыв? Или нечто еще более страшное?..
А Андрей не мог сдвинуться с места. Этот равномерный счет, этот негромкий голос будто пригвоздили его к земле, парализовали волю и рассудок.
Но желание жить оказалось сильнее, чем глупое бездействие и прослушивание отсчета.
– Сержант, назад! – крикнул он.
– В чем дело?
– Три, два…
Андрей захлопнул дверь и отскочил от машины.
Дверца громко хлопнула, и Ольга, услышав это, подняла голову. Андрей успел подумать, что будет довольно глупо выглядеть, если ничего не произойдет.
За спиной что-то глухо громыхнуло, раздался человеческий крик. Андрей оттолкнулся и со всей силы прыгнул вперед.
Грохота взрыва не было. Был невероятно громкий рев вырвавшегося пламени, звон выбитого стекла и резкий скрежет разрываемого металла. Невидимая сила подхватила Андрея и швырнула вперед на добрый десяток метров. Что-то оранжевое, обжигающее шею, руки и лицо закрыло на мгновенье весь мир, и еще в полете Андрей понял, что это пламя. «Я, наверное, весь объят им!» – пронеслась в голове страшная мысль, прежде чем падение на асфальт выбило из нее все мысли, а также весь воздух из легких.
Он покатился, видя попеременно темно-серый асфальт, голубое небо и громадный-громадный костер. Он был совсем близко, и Андрей боялся остановиться, чтобы огонь не поглотил его своей жаркой пастью.
Глава 28
В который раз Ольга испытала это чувство, когда всё обрывается и холодеет внутри, когда крик застревает в горле, когда секунды растягиваются в столетья и каждая следующая из них кажется еще более невыносимой и страшной, чем предыдущая.
Сначала она не поняла, почему Андрей отскочил от «шестерки». Потом чтото громыхнуло, и она увидела оранжевый свет, пробившийся из салона «жигулей» даже сквозь их тонированные окна. Вместе с этим до ее ушей долетел жуткий человеческий крик, оборвавшийся через секунду, когда машина вспыхнула, словно свечка.
Пламя выбило все ее стекла, сорвало и подбросило вверх крышу, распахнуло багажник. Его языки вырвались наружу, будто им было тесно внутри. Огонь взревел, словно дикий разъяренный зверь. К его реву примешался звон разбитого стекла и пронзительный жалобный стон металла. Смесь этих звуков, длившаяся две-три секунды, показалась Ольге страшной и жуткой, будто сам рев мифических адских труб.
Но еще страшнее было смотреть на то, как волна вырвавшегося пламени поглотила прыгнувшего от машины Андрея. Он исчез в ней, растворился в этих оранжевых набегающих друг на друга жарких волнах.
Время замерло для Ольги, и секунда превратилась для нее в минуту. Андрей не появлялся. Однако она боялась даже того момента, когда он вынырнет из огненной волны в пылающей одежде, с обоженными руками и лицом…
Андрей вылетел из огня, словно выпущенное из пушки ядро. Грохнулся на асфальт и, прокатившись метров пять, замер на месте.
Огненная волна растворилась в воздухе, а пламя устремилось вверх. «Шестерка» пылала, словно огромный факел, языки огня поднимались в небо метров на двадцать и растворялись в нем совершенно без дыма.
Ольга бросилась к неподвижно лежащему Андрею, за ней следом – Василий. Андрей лежал метрах в пятнадцати от пылающей машины, и они ощутили обжигающее дыхание огня, когда подбежали к нему.
– Осторожно, он может быть обожен! – предупредила Ольга, прикрывая лицо рукой.
– Нет, я просто один здоровый синяк, – простонал Андрей, не двигаясь и не открывая глаз. – Фокин?..
Василий бросил секундный взгляд на скрытую за бушующем пламенем машину и тут же отвернулся, так как ему показалось, что к его щекам приложили по утюгу. Жар припекал спину даже сквозь одежду.
– Давай, парень, помоги нам тебя оттащить, пока мы не поджарились, – сказал он, помогая Андрею подняться.
Поддерживая его, они отошли от огня, и Андрей тут же свалился в траву.
– Он сгорел там! – Андрей чувствовал себя более чем паршиво, слыша, как потрескивает раскаленный металл и к нему возносятся языки пламени. – он не понял, в чем дело!.. А я-то догадался… и сбежал!
– Он просто не успел, – попыталась успокоить его Ольга, видя, как лихорадочно блестят глаза Андрея, как дрожат его пальцы, – ты сам чудом спасся!
Андрей закрыл глаза, пытаясь унять дрожь во всем теле. В ушах у него всё еще стоял крик сержанта…
– А пламя-то спадает, – заметил Василий.
Действительно, языки огня буквально на глазах опадали и вскоре уже вырывались из окон машины не больше, чем на два метра. Металл ее почернел и стал похожим на помятый лист бумаги.
По мере того, как Андрей оправлялся от шока, к нему приходила боль. Неприятно ныли ушибленные колени, бедра и бока, острая колющая боль распространялась от ободранных локтей по обеим рукам, тенниска на левом плече порвалась узкой полосой, края которой покраснели от крови, к тому болел затылок, и тупая пульсирующая боль распространялась по всей голове при каждом резком движении. Во рту же царил такой привкус, будто он только что наелся земли, обильно политой нефтепродуктами.
– Тебе лучше показаться врачу, – обеспокоено заметила Ольга и, сходив к «вольво», вернулась с антисептиком и ватой. – А пока тобой займусь я.
Андрей даже закусил губу, когда она начала обрабатывать его локоть. несмотря ни на что, в душе его установилось относительное спокойствие. То ли это было защитной реакцией организма на шок, то ли причиной тому была сидящая рядом Ольга, ее нежные осторожные прикосновения.
Но спокойствие это было недолгим, стоило ему только бросить взгляд на догорающие останки «шестерки». Он был просто уверен, что тот, кто устроил этот взрыв – инопланетяне ли, или же неведомым образом исчезнувший из машины Степа «Последний», – прекрасно видел или знал, что возле автомобиля находятся люди и, словно издеваясь над ними, дал устами отца Никития обратный отсчет.
Подняв голову, Андрей взглянул на небо. Что там Игорь говорил про объект на озере? Прозрачный. Словно какое-то дрожание воздуха. Сейчас он может висеть прямо над ними, и сколько не старайся, будешь видеть небо, одно небо, Игорь ведь с трудом видел его на фоне деревьев…
Игорь?!
Василий занимался вывихнутой рукой Павла, стоя спиной к Лесному тоннелю, Ольга тоже сидела спиной к тоннелю, и все они, в том числе и Андрей, забыли об Игоре Светлове, оставленном лежать на обочине дороги метрах в пятидесяти от них.
Повернув голову, Андрей увидел Игоря, медленно идущего к ним и прижимающего руку к раненому плечу. До него было метров семь-восемь, а Андрей понятия не имел, где его пистолет.
Сержант Ковров патрулировал улицы Узинска. Раньше он тоже делал это, но сегодняшнее патрулирование никоим образом не походило на предыдущие. Они были просто автомобильной прогулкой, сегодня же он относился ко всему более чем серьезно.
Его машина медленно ползла по пустынным улицам, а сержант внимательно вглядывался в каждый переулок, в каждый двор, в каждый дом, в каждую тень дерева. Он был благодарен жителям городка, что они вняли просьбе милиции и не показывались на улицах, даже несмотря на всю пугающую неизвестность, на отсутствие связи и на незримо витавшее в воздухе напряжение. Вряд ли такое было возможно в Москве
