Но всё не зря!!! Имея на руках такое средство давления на Строуба, как прекрасная Карина и этот хонтиец Орли, он может получить не много не мало – власть над Землей. Без войн, террора и других сопутствующих установлению безоговорочной власти элементов.
Если у него в руках окажутся совершенные технологии получения энергии путем ядерного синтеза, без которых дальнейшее выживание человечества просто невозможно, он, мягко говоря, станет самым нужным Земле человеком. Конечно, возникнут определенные трения с «атомным лобби», в этом Строуб прав. Но как он точно заметил: «твои друзья из „атомного лобби“…» А с друзьями всегда можно – и нужно – договариваться. И делиться…
Радужные мысли Лаутера-старшего были прерваны появлением его личного секретаря, которому он всецело доверял и который поэтому находился с ним здесь, в убежище, лучше которого придумать было невозможно.
На обычно спокойном лице секретаря было написано волнение, что очень не понравилось Лаутеру.
– Джек Маркофф связался со всеми офисами наших компаний и просил вас немедленно позвонить по этому номеру. У него есть какой-то сюрприз.
Лаутер молча взял переданный ему листок с номером видеофона. Что еще за сюрприз приготовил этот неугомонный Джек Маркофф? Сейчас он, конечно же, на стороне Строуба, у них одна цель – освободить заложников. Лаутер прекрасно знал, что за его подлодками и ложными целями велась слежка, правда, она ни к чему не привела. Что еще предприняли Строуб и Маркофф?
Набрав нужный номер, Лаутер практически сразу же увидел на экране улыбающееся лицо Джека Маркоффа, и улыбка эта ему очень не понравилась.
– Послушайте, мистер Лаутер, вы ввязались в такую авантюру!.. Неужели вы думаете, что Строуб позволит вам принять какое-либо участие в его – полностью согласен с вами – грандиозном проекте? Скорее он пойдет на жертвы…
– Гибель заложников означает для него гибель всего проекта.
– А у вас разве есть заложники?
Количество сарказма в этом вопросе Маркоффа превышало все допустимые параметры. Он говорил так, будто только что освободил двух представителей Службы Охраны Правопорядка и молодого хакера. Но этого просто не могло быть!!!
Поэтому этот разговор все больше и больше не нравился Уильяму Лаутеру, у него появилось ощущения приближающейся опасности, какой-то явственной угрозы, что несло в себе улыбающееся лицо Маркоффа. Еще минуту назад Лаутер думал, что ни у Маркоффа, ни у Строуба нет повода для улыбок.
Неужели произошло нечто, что дало этот повод?!
– Джек, я не понимаю, о чем ты говоришь…
Маркофф улыбнулся еще шире, потом повернул в сторону камеру своего видеофона.
Уильям Лаутер почувствовал себя так, будто с экрана ему нанесли удар, отправивший его в глубокий нокаут. У него перехватило дыхание, внутри всё похолодело, а мир вокруг видеофона закружился с такой скоростью, что очертания всех предметов слились в одно размазанное целое.
На экране был виден молодой человек в наручниках.
На то, чтобы узнать его, ушло какое-то неуловимо малое мгновенье, ведь это был его собственный сын…
– Ну что, будем меняться? – спросил Джек, наслаждаясь тем эффектом, который произвел всего лишь небольшой поворот камеры видеофона.
Казалось, что внешне лицо Уильяма Лаутера никак не изменилось, но Джек внимательно наблюдал за ним и заметил то замешательство, тот внутренний холод, который ощутил Лаутер, увидев, кого ему показали.
– Значит так, – Джек повернул видеофон в свою сторону, – я не собираюсь вести никаких переговоров. Сейчас вы оставляете мне номер, по которому я смогу с вами связаться, и через какое-то время – полчаса, час – я вам звоню и сообщаю место и время, где и когда мы произведем обмен вашего сына на заложников.
– Я могу поговорить со своим сыном?
Джек снова повернул видеофон необходимым образом.
– Где ты попался? – спросил Лаутер-старший. – На заводе?
Его сын молча кивнул.
– Ранен?
Лаутер-младший отрицательно покачал головой.
– Ты что-нибудь скажи, – не выдержал Джек, – отец же хочет убедиться, что мы не подсовываем двойника!
Лаутер-младший, злобно сверкнув в сторону Джека глазами, негромко сказал:
– К сожалению, это именно я…
– Убедились, мистер Лаутер? – Джек снова сделал так, чтобы на экране был виден только он. – Я готов записывать номер.
Было заметно, что Уильям Лаутер колеблется. Или просто решает, какой номер лучше дать, чтобы не выдать своего места пребывания. Джек был просто уверен, что ему дадут номер очередного спутникового телефона.
Так и оказалось. С ироничной улыбкой на лице записав его, Джек спросил:
– Ну а место, где спрятаны заложники, вы, естественно, не скажете?
– Мак Маковски – в Лос-Анджелесе. Где находятся остальные, я действительно не скажу. Я не хочу, чтобы вы попытались освободить их до обмена. Мало ли что может тогда произойти? Какая-то нелепая случайность – и они мертвы отнюдь не по моей вине…
Пока на самом высоком уровне решался вопрос, где и когда будет производиться обмен Лаутера- младшего на заложников, Джек совершил экскурсию на мусоросжигательный завод. Его, конечно же, не интересовали вопросы работы печей в частности и утилизации отходов вообще.
Вместе с братьями Нивенами он с огромным интересом проехал на миниатюрном – втроем они с величайшим трудом уместились в нем – электромобиле по тоннелю, что связывал завод с подвалом одного из невзрачных домиков в бедном квартале, который довольно ощутимо пострадал от погони за джипом Лаутера, а сейчас, к явному неудовольствию и страху его жителей – ведь многие из них жили за счет мелкой не всегда законной деятельности – был наводнен полицией и агентами ФБР.
Тоннель заканчивался тупиковым помещением в подземном уровне завода. Так, во всяком случае, казалось, настолько хорошо была замаскирована совсем маленькая, – чтоб пройти в нее, Джеку пришлось не только наклонить голову, но и присесть, – потайная дверь. Незнающий о ее существовании наверняка бы решил, что действительно оказался в тупике или провел бы не один час в ее поисках.
За дверью начинались самые обычные, присутствующие на любом другом заводе, технические помещение со множеством труб, кабелей и непрекращающимся ни на миг гулом.
Найти вторую потайную дверь человеку со стороны было бы просто невозможно. Она была закамуфлирована в стене под этими самыми трубами и кабелями, естественно, ложными, но неотличимыми от настоящих.
За дверью находились две великолепно обставленные комнаты с кондиционерами, стереовизором, компьютерами, кожаной мебелью и всеми видами связи.
Эти комнаты уже, естественно, обыскали, но существующего порядка практически не нарушили. Два агента ФБР сидели за великолепным письменным столом и колдовали над ноутбуком, принадлежавшему Лаутеру-младшему.
Кроме компьютера на столе стояли еще какие-то сувениры, заинтересовавшие Джека. Прежде всего он обратил внимание на небольшой, в пол ладони, кусочек какого-то камня, или стекловидного минерала неопределенного сероватого оттенка, помещенного на красивую подставку из лакированного дерева, которая смотрелась-то лучше, чем он сам.
– Не знаете, что это? – указав на него, поинтересовался Джек у занимавшихся ноутбуком агентов.
– Вроде как минерал, – пожал плечами один из них, – там что-то написано…
Действительно, на подставке была выгравирована какая-то надпись. Всего два слова.
– Не пойму только какой язык, – разглядывая ее вместе с Джеком, сказал агент.
