– Да.
– Вы заметили изображенный на автомобиле номер девятнадцать, когда видели его в переулке?
– Нет, я заметила его позже.
– А как же вы узнали, что это та самая машина?
– По ее внешнему виду.
– Это довольно распространенная марка автомобилей?
– Да.
– Тысячи и тысячи автомобилей той же марки и модели, внешне совершенно одинаковых, ездят по улицам Лос-Анджелеса.
– Ну, я не знаю насчет тысяч и тысяч, но… в общем, все равно я уверена, что это была та же самая машина.
– Вы хорошо помните, – спросил Мейсон, – сколько раз с вами беседовали в полиции?
– О, несколько раз.
– А в окружной прокуратуре?
– Тоже несколько раз.
– В полиции не меньше десяти раз?
– Примерно столько.
– И столько же в окружной прокуратуре?
– Нет, там только пять.
– Теперь давайте посмотрим, – предложил Мейсон. – Как я понял вас, вы не были вполне уверены относительно личности женщины, когда полиция в первый раз спрашивала вас, но с течением времени вы становились все более уверены. Это правильно?
– Да.
– Вы не были уверены во время первого допроса?
– Ну… Нет, не была. Я сказала им, что не совсем уверена. Но я постоянно думала об этом и каждый раз, когда думала, вспоминала немного больше.
– То есть после каждого разговора с полицейскими вы становились все более уверены?
– Да.
– Именно в этом заключался предмет их разговоров с вами?
– Я не знаю, что такое «предмет».
– Но они провели с вами десять бесед?
– Да.
– И с каждой новой вы становились все увереннее?
– Да.
– То есть во время девятой беседы вы были менее уверены, чем во время десятой или чем сейчас.
Поднялся Гамильтон Бергер.
– Ваша честь, – обратился он к судье, – это запугивание свидетельницы, мелкое крючкотворство, противозаконный перекрестный допрос. Получается совсем не то, что она говорила.
– Нет, именно это она и говорила, – парировал Мейсон. – Она сказала, что с ней разговаривали по меньшей мере десять раз и что после каждого разговора она становилась все более уверенной. Из этого следует, что еще после девятого разговора она была менее уверена, чем после десятого.
– Отклоняю протест, – улыбаясь, заявил судья Элмер.
Гамильтон Бергер медленно опустился на свое место.
– Сейчас, когда протест окружного прокурора предупредил вас о возможной ловушке, вы можете ответить: во время девятого разговора вы были менее уверены в своих показаниях, чем сейчас?
– Ну, я не это имела в виду.
– Неважно, что вы имели в виду, – сказал Мейсон. – Я задал вам вопрос. Отвечайте: да или нет?
– Нет. Я была уверена уже во время девятого разговора.
– Тогда зачем был нужен десятый?
– Не знаю.
– И почему вы сказали, что с каждым последующим разговором становились все более уверены?
– Ну, я имела в виду именно время между девятым и десятым разговором.
– Прекрасно, мы вернемся к восьмому, – сказал Мейсон. – Вы были более уверены после десятого разговора, чем после восьмого?
– Да, – раздраженно выпалила свидетельница.
– И более уверены после пятого разговора, чем после четвертого?
– Да.
– Спасибо, – сказал Мейсон. – У меня все.
Судья Элмер посмотрел на часы.
– Обвинение предполагает представить еще новые доказательства?
– Нет, ваша честь, – ответил Гамильтон Бергер.
– Суд объявляет перерыв до двух часов дня, – заявил судья Элмер. – У меня есть небольшое дело, которое я собираюсь рассмотреть в час тридцать, но полагаю, что к двум часам оно будет разрешено, и мы сможем продолжить рассмотрение нашего дела. Судебное заседание отложено, обвиняемую препроводить к месту заключения.
Глава 12
Перри Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк сидели в отдельной комнате маленького французского ресторана вблизи Дворца правосудия, где они часто обедали во время выступлений Мейсона в суде.
– Да-а, мы и прежде бывали на грани поражения, но в обеденный перерыв нам обычно удавалось концентрировать свои мысли и каким-то путем выбраться из пропасти, – оглядевшись вокруг, сказал адвокат.
– На этот раз нам не выбраться, – мрачно произнес Дрейк. – Твоя клиентка, Перри, виновна, и более того, вероятно, она заманила куда-то Амелию Корнинг и избавилась от нее. Держу пари, что в течение следующих двадцати четырех часов где-то будет найден труп Амелии Корнинг, и, когда его обнаружат, твою клиентку обвинят еще в одном убийстве.
– Ее могут обвинить в убийстве, но это совсем не значит, что она виновна, – сказал Мейсон.
– Перри, как ты можешь это говорить? Доказательства выстраиваются так дьявольски непогрешимо, что нет даже призрачного шанса доказать ее невиновность.
– Это потому, что ты смотришь на все происходящее глазами обвинения, – возразил Мейсон. – Давай лучше проделаем небольшую аналитическую работу. Что тебе удалось выяснить о телефонных разговорах Кена Лоури?
– Никаких звонков от него, – сказал Дрейк, – и нам не удалось проследить, звонил ли кто-нибудь ему.
– Ему звонили, – возразил Мейсон. – Мы знаем, что, во всяком случае, один раз ему звонили. Эндикотт Кэмпбелл. Кэмпбелл показал это под присягой. Значит, либо Кэмпбелл сказал что-то, заставившее Лоури броситься в Лос-Анджелес, или был еще один разговор после звонка Кэмпбелла. Когда мы с Деллой Стрит простились с ним, у него не было намерений ехать в Лос-Анджелес. Ему, должно быть, позвонили сразу после нашего ухода, и этот разговор заставил его отправиться в город. Мы с Деллой остановились ненадолго, чтобы позвонить тебе и выпить по чашечке кофе. Мы добрались до «Артениума» в девятнадцать двадцать пять. Лоури просто не мог оказаться в городе намного раньше этого времени. Даже если это был срочный вызов, он не мог попасть в город намного раньше девятнадцати сорока пяти.
– Прекрасно, – сказал Дрейк. – Твоя клиентка встретила его, как только он появился, вывезла его за город, прикончила и вернулась с машиной к двадцати пятнадцати.
– У нее не было на это достаточно времени, – ответил Мейсон. – Ей пришлось бы заставить Лоури встретиться с ней в месте убийства.
– Ну и что тут неправдоподобного? – удивился Дрейк. – Лоури возвращается домой на шахту. Там его застает телефонный звонок. Голос, который он уже знает, голос Сьюзен Фишер, сообщает, что он дал маху, разоткровенничавшись с тобой, и что он должен немедленно приехать в Голливуд, затем явиться в указанное место. Твоя клиентка записала расстояния стенографическими знаками.
