По монитору закружились синие спирали, подарив комнате немного зыбкого света.
- Ничего, если так? Лампы у меня всегда перегорают.
- Ничего, - отозвался Термит, входя в чужой дом, полный чужих запахов, сладких и горьких: охотник, вступающий в логово зверя.
Стряхнув моментное замешательство, он заключил девушку в порывистые объятия. За стеной промчался вниз грузовой лифт. Гул отдался эхом по всей квартире, на кухне звякнули чашки.
Термит и его подруга упали на постель.
И он стал думать о товарняках.
О ритмично двигающихся машинах, мерном стуке колес по стальным рельсам.
О вагонах, которых сила собственной инерции увлекает все дальше.
Термит вколачивал себя в нее и думал о товарных поездах, падающих с мостов в пропасть.
А женщина под ним лежала, откинувшись на подушки, и в глазах ее отражались синие спирали, и кожа ее была прохладной. Она скрестила лодыжки на его пояснице, заключая Термита в замок из плоти.
С последним вагоном Термит упал. Он рухнул на скомканные простыни, вздымая Анну над собой. Ее волосы темным флагом рассекли воздух и рассыпались по плечам, когда она уселась. Термит коснулся ладонями ее колен, провел пальцами по бедрам, по узкой талии, бокам и остановился, обхватив груди. Ощутил подушечками пальцев эластичные мускулы, твердость ребер, а потом - упругую мягкость. Женщина накрыла его руки своими и нагнулась, чтобы поцеловать. Кончики ее волос пощекотали кожу, а потом губы - неожиданно жаркие - прижались к его губам...
Термит встал с пола и открыл кран с холодной водой. Провел мокрыми руками по лицу, напился из горсти. Это немного взбодрило его, хотя туман усталости перед глазами не рассеялся. Больше всего сейчас хотелось забраться в теплую постель и все-таки позвонить Анне, чтобы уснуть с отзвуками ее голоса в ушах, думая о сексе.
Вместо этого Термит содрал листы бумаги с холодильника. Достал из кармана пачку сигарет и зажигалку. Узкий, как лезвие стилета, язычок пламени лизнул рукописные цифры и схемы. Осторожно держа полыхающие листы над раковиной, Термит прикурил от них. По мере того как пламя разгоралось, он повернул их вверх и отпустил только в самый последний момент, едва не опалив пальцы. Отвернул кран. Вода с журчанием слизала хлопья пепла и обугленные хрупкие частицы бумаги.
'Вот так. И с Анной нужно поступить также. Если я собираюсь сделать то, что собираюсь сделать, рядом со мной не должно быть никого. Никаких привязанностей, никаких любовниц, никаких друзей'.
Он поднял телефон. На экране еще светилось имя его женщины.
Термит нажал на кнопку меню.
Уничтожить 'Анна' - Y/N.
- Yes, - прошептал Термит, мгновение помедлил и... нажал на красную кнопку отбоя. - Ерунда, у меня куча женских номеров. И встречаемся мы с ней, только чтоб потрахаться!
Телефон согласно мигнул.
- Займемся делами насущными, - пробормотал Термит.
Он двинулся было к столу, но на полпути остановился. В таком состоянии, когда он устал и расстроен, не стоило собирать хрупкую аппаратуру и тем более возиться с ампулами, содержимое которых так дорого.
Термит подождал, пока уйдет легкий запах гари и выключил вытяжку. На кухне воцарилась тишина. Щелкнул выключатель - и погасла лампа на потолке, оставив экраны компьютера и телефона единственными источниками света. Полумрак был приятен - на уставшие, воспаленные глаза словно опустилось прохладное покрывало.
Снова телефон. Адресная книга, прокрутка. Имена и номера мелькали, сливаясь в сияющую полосу. Добравшись до середины списка, Термит замедлился, в пару щелчков нашел Котова и нажал на вызов.
Приятель ответил почти сразу.
- Привет, Термит.
- Привет. Ты как?
- Нормально. Только не выспался.
'Мягче, мягче с ним'.
- Понимаю. Но вообще, все хорошо. В новостях не было ни слова.
- Ох, я, я думаю, зря мы, надо было сразу заявить...
'Черт!'
- Нет! Зачем дергать людей. Мы сами можем справиться со всем. Если тебе тяжело...
- Тяжело, но я это переживу. Не в этом дело. Просто это неправильно.
'Господи, моралист несчастный...'
- Просто забудь обо всем этом. С тобой уже связалась организация?
- Пока нет. Они, наверное, еще ждут пока Тройка выйдет на связь. Честно говоря, теперь я не хочу иметь с ними никаких дел. Я ничего уже не хочу.
'Ах ты ублюдок!'
- Понимаю. Но будь осторожен. Они очень не любят отказов.
- Я знаю. Боюсь, у меня нет выбора.
- Все будет хорошо. Слушай, потом как-нибудь встретимся, поговорим. Только не делай глупостей, окей?
- Окей. Пока...
Термит положил телефон назад на стол. Подошел к окну и поднял жалюзи.
В темени не замечалось и проблесков утра. Светлые прямоугольники окон и огни трассы казались далекими звездами. Термит приложил пальцы к ледяному стеклу.
'Как я и думал, над Котовым нельзя ослаблять контроль. Слабак... хотя на встрече он повел себе лучше, чем я ожидал'.
Перед глазами вновь возникла грязная кирпичная стена с расплывающимся багровым пятном.
С пластикового стула медленно сползало то, что секунду назад было телом Тройки. Упавшая на колени правая кисть превратилась в ошметки плоти. А то, что когда-то было его головой, вместилищем его мозга, его мыслей, желаний и понтов - оно стало пятном на стене. К кирпичам прилипли кусочки серой ткани, и ручейки крови медленно текли вниз.
Термит стоял у окна и смотрел на труп. Свет от неоновой рекламы стал синим, и алое в комнате превратилось в черное.
Котов хватал ртом воздух, будто задыхался. Его била дрожь.
-Наган взорвался. Не думал я, что все так повернется.
Термит говорил спокойно, чуть печально. Котов понемногу отходил от шока, понимал, что жив, что им повезло.
- Это судьба.
- Кто же знал, что Тройка станет стрелять...
- Тварь! Чертов бандит!
- Да, он сволочь. Был.
А потом они вместе вытерли кровь, завернули тело в плащ Термита, погрузили его в машину Котова и отвезли к каналу.
- Не бойся, Тройка, - прошептал Термит, глядя на темный город. - Твоя смерть будет не такой напрасной, как твоя жизнь.
'Прогресс нельзя остановить, но можно предвосхитить. Пусть я не самый гениальный скриптор, но если я правильно скомпилировал куски чужих разработок, то новый импульс потрясет этот город'.
Щелкнули полоски жалюзи, возвращаясь на свои места. Пальцы погладили холодно блеснувший автошприц.
- Нет, я не отступлюсь. Будь уверен. В конце концов, я убил тебя не ради того, чтобы воплотить
