Ленин и его семья (Ульяновы)

ренно или неискренно, с усердием приближенных ра­бов, или глупых, или главным образом лукавых, проводил взгляды вождя, пользуясь за это первыми места­ми, не могли, конечно, не возмутиться, когда из уст его услыхали слова, шедшие вразрез со всем тем тра­фаретом, с которым они уже свыклись и эксплуатация которого обеспечивала им и на будущее (как им каза­лось) власть и могущество… Они не могли не испу­гаться, ибо отказ от трафарета, казалось им, мог пове­сти не только к уничтожению их влияния, но даже и к полному, не только моральному, но самому простому физическому уничтожению…

И вот мы видим, что уже с самых первых попыток Ленина, своими выступлениями с новыми положе­ ниями подготовлявшего умы к повороту вправо, «апо­столы и ученики» его возмутились духом и, чувствуя уже за собой силу, стали критиковать своего «учителя» и, основываясь на его же первоначальных проповедях и речах, от которых он теперь также настоятельно старался отвлечь всех и вся, стали выпрямлять и уг­лублять его «линию», толкая и его, и других к ста­рой, уже избитой дороге прежних «основоположений». И уже в этот подготовительный момент к необходимо­сти поворота среди дружины возникли секты, или рас­колы, и появились разные «оппозиции»: троцкистская, шляпниковская и пр., лидеры которых ведут свою про­поведь, исходя и развивая ее от прежнего «учения» своего вождя… Они его именуют «Великим Учителем».,.

У Ленина хватило еще сил провести свой первый шаг к новой политике. И он нередко говорил близким товарищам, чьи мозги были затуманены инфернальным «ленинизмом», как, например, Красину, что нэп лишь первая ступень на пути к творческой работе по вос­становлению жизни. Он, не стесняясь, говорил, что жизнь уперлась в тупик, указывая, в частности, на то, что политика разрушения дошла до такого абсурда, как полное лишение всех прав буржуазии, этого клас­са, еще не сыгравшего своей исторической миссии… И в минуты особой откровенности он сам себя упрекал в этом и уже решительно повернул лично фронт и ста­ рался внедрить и в головы своих учеников необходи­мые «поправки»…

Но было уже поздно.

Разыгравшиеся у «дружинников» аппетиты и к вла­сти, значению и просто к самым грубым наслаждениям были уже сильнее влияния ослабевшего и с каждым днем все более падающего вождя… На него уже не обращали внимания и, как в басне, умирающего льва легали все, не исключая и ослов… А в «придворных» кругах уже начались шепоты, интриги, стремления и разговоры о том, кто должен и может «наследовать» Ленину.

А он умирал уже. По временам он лишался языка. Но «дружинники» не оставляли его в покое и, в сущ­ности, держали его в полном плену. Но, подлые и трусливые, они для вида и «престижа» окружали его царской роскошью и изысканным уходом, полным внешнего раболепия, выписывали для него лучших ев­ ропейских врачей.

А он умирал. И мучился. Мучился сомнениями и ужасом, что «наследство» перейдет к Сталину… Троцко­му… Он их обоих глубоко, как известно, презирал и вполне основательно с омерзением относился к обоим претендентам «на трон»…

И во время одного из все более и более редких про­блесков ясного ума он успел составить свое политиче­ское завещание, в котором, по слухам, настаивал на том, чтобы ни Сталин, ни Троцкий не «наследовали» ему…

Он умер.

«Безбожное» правительство и такая же партия кано­низировали его и приготовили из его бренного тела ко­щунственные «м о щ и»…

Составленное Лениным подлинное завещание исчезло: его, по слухам, скрыл Сталин, который в конечной схватке борьбы за «престол» одолел, как известно те­перь, всех своих «врагов и супостатов», как слева, так и справа…

А кощунственные мощи Ленина разлагаются и гни­ют…

КОРОТКО ОБ АВТОРЕ

Георгий Александрович Соломон (Исецкий), дворя­нин, православного вероисповедания, родился в Бессараб­ской губернии в 1868 году. Из справки особого отдела департамента полиции известно, что он женат на быв­шей слушательнице училища лекарских помощниц и фельдшериц Марии Николаевне Федоровой, состоящей под негласным надзором полиции. Отец умер. Мать Ека­терина Христофоровна — в С.-Петербурге. Братья: Иван — в Нижнем Новгороде, Александр — в Хотине. Сестры: Вера — при матери, Елена, по мужу Джионот, — в Хотине, Евгения, по мужу Тушинская, — в Неском уезде, Александра, по мужу Шелестер, — в Сураже, Наталия — замужем в Одессе (сведения относятся к 1893 году. — Ред.).

По окончании курса С.-Петербургской Ларинской гимназии Георгии Соломон поступил в Военно- медицин­скую академию. В 1891 году за участие в студенческих волнениях на похоронах писателя Шелгунова он исклю­чен из академии и взят под негласный надзор полиции. В сентябре того же года восстановлен на учебе, но в апреле 1892 года по болезни он оставляет академию и переходит на учебу в С.-Петербургский университет. В феврале 1893 года согласно прошению оставляет универ­ситет.

Находясь под постоянным негласным надзором, Г. А. Соломон продолжает свою антиправительственную деятельность в Пермской, Тобольской, Иркутской, Мос­ковской губерниях. В конце 900-х годов активно участ­вует в петербургской группе «Союза борьбы за освобож­дение рабочего класса». Выданный полиции провокатор­шей Серебряковой А. Е., Г. А. Соломон в марте 1901 года вместе с сестрой В. И. Ленина Марией Улья­новой был арестован и находился два года в предвари­тельном заключении. «Дела» на арестованную группу не состоялось, и он в числе других был выпущен на свобо­ду. Затем он работал в Харькове. В 1905 году — новый арест и ссылка в Сибирь, а за ней следует высылка за границу. В Брюсселе он сближается с группой РСДРП и входит в контакт с В. И. Лениным, но остается на по­зициях меньшевиков.

В конце 1917 года Г. А. Соломон возвращается в Россию, но от предложения войти в состав большевист­ского правительства он отказывается и уезжает на рабо­ту в Германию первым секретарем посольства, а затем консулом в Гамбург. После разгрома революции в Гер­мании он арестовывается немецкими властями и не­сколько месяцев проводит в тюрьме Моабит. В марте 1919 года он освобождается из тюрьмы и в июле того же года возвращается в Россию. До августа 1920 года работает в Наркомате внешней торговли, а затем на­правляется торговым представителем в Эстонию. В 1921 году переводится в Лондон, где работает в качест­ве директора торгово-акционерной фирмы «Аркос».

1 августа 1923 года Г. А. Соломон по этическим со­ображениям (подробнее об этом в книге) оставляет со­ветскую службу и становится одним из первых «невозв­ращенцев». Дальнейшие его следы теряются. Известно что 1930-м и 1931 годах в Париже вышли две его книги «Среди красных вождей» и «Ленин и его семья (Ульяновы)».

Приложение:

ДЕЛО ДЕПАРТАМЕНТА ПОЛИЦИИ