Мир Земля. Лина
Белый пол и белые стены...
Белый холод в груди.
Белые оковы на руках. Тонкие серебряные браслеты выглядят даже красиво на смуглой коже запястий, но с тех пор, как она открыла глаза в этой мертвой белизне, феникс ни разу не шевельнулся... Блокираторы?
У нее не осталось сил. Ни дарованных Повелителем, ни своих... Даже человеческих не осталось. Нет сил встать, нет, хоть и раны уже кто-то залечил. Кто? Она не помнит...
Ничего не помнит после безжалостных светлых глаз, сжегших последнюю надежду... После брошенного в лицо 'мой верный феникс'. Темнота захлестнула сознание, темнота... забытье... но и там она слышала это. Верный феникс... Верный... Как пинок, как пощечина, как... Она осталась жива. Хуже некуда. Все...
Кто-то ее переодел, пока она была без сознания. Алая рубашка, подаренная эльфом, отцом Линдэ, исчезла. Теперь на ней был темный костюм из какой-то легкой ткани. Рубашка и брюки. Кто-то залечил все раны... Даже волосы - она подняла руку и потрогала - их расчесали и заплели в косу. Кто? Зачем? При каждом свидетельстве этой неожиданной заботы становилось все... страшнее.
До дрожи.
Она жива.
И не сможет умереть, пока этого не захочет Повелитель.
Пока... не рассчитается за предательство.
Лина закрыла глаза.
Страшно...
Не уйти. Не умереть. Не просить, как бы тошно не пришлось.
Держаться. Остается только это.
Держаться...
Вадим возник в белой комнате как ожившая тьма.
Грозовая туча.
- Встать, - прозвучал его голос, негромкий и странно бесчувственный, с интонацией, которой она еще никогда не слышала, - Неужели ты забыла, как вести себя во Дворце, мой верный феникс?
Тон ровный, очень ровный, как натянутая нить... Натянутая до звона.
Он слишком внезапно появился, чтобы среагировать как надо. А как надо? За эти полгода она отвыкла стоять на коленях. Больше нет. Больше не хочу... И, соскользнув со своего странного ложа, Лина осталась стоять, едва не пошатнувшись от накатившей обморочной слабости.
Стоять.
Она не хотела устраивать демонстрацию - до ужаса страшно было Его злить - но что еще остается? Если выбора нет, если смерть ждет при любом раскладе, лучше встретить ее достойно. Не унижаясь. Слишком часто приходилось поступать против своей воли. Переступать через себя. Больше не надо.
- Что ж я не слышу даже 'милорд'? - обманчиво-мягко пророкотал низкий голос, - Как обидно! Никакого уважения своему Повелителю? А как же с верностью? Тварь!
Нить лопнула со звоном - Лину впечатало в стенку, запястья и щиколотки резануло дикой, судорожной, невозможной болью... Тело выгнуло как под током, скрутило и смяло. Пол ударил в лицо...
... Белый, очень белый пол, на котором медленно растворяются следы крови. Исчезают. Ни капельки... Руки... болят... очень...
Вадим смотрел на нее, не отрываясь. Глаза в глаза. Он же выше... Почему взгляд... прямой?
'Потому что ты висишь на стене,' - буднично пришел ответ. На руках. На тех самых браслетах...
- Как тебе новые блокираторы? - приветливо осведомился Вадим.- Эффективность двести процентов. И цепей не надо, которые так не понравились когда-то моему братцу...
Молчание...
Глаза цвета старого льда жгут...
- Я и без них могу обойтись...
Одно движение пальцев, небрежное, почти ласкающее - и пол снова рвется к глазам, бьет по коленям... По коленям. Он все-таки поставил ее на колени...
Привыкай.
Она напряглась, когда Вадим сделал шаг вперед, но он больше не трогал ее, даже не придушил своим любимым захватом. Просто стоял. Неподвижно и молча, точно дракон перед внезапной атакой. Неподвижно... Леш никогда не любил стоять на месте, он всегда был в движении, всегда чем-то занят, тонкие пальцы ни на миг не оставались без дела. Не думай о Леше, только не сейчас! Просто... как-то он обмолвился, что раньше Вадим тоже был таким - непоседливым и живым. Когда еще был человеком. Сейчас его Величество часто напоминал ожившую статую. А сейчас - скалу. Черный ледяной айсберг.
Почему так страшно? Она не юный эльф, в жизни бывало всякое, и к боли не привыкать. Как там говорил Леш... Немного больше боли. Ничего нового...
- Как тебе обстановочка?
С ума сойти. Мы будем вести светские беседы? Ладно...
- Неплохо, - ответила она без эмоций. - Усовершенствовалась.
Похоже, такого ответа Он не ждал - светлая бровь удивленно дернулась.
- Кому что, - наконец уронил Он как-то отвлеченно, - Леш не терпел цепей и подземелий. Их и получил. И еще получит, когда я его верну. Эта же комната специально для тебя.
Ты ненавидишь лед и холод. Однообразие... Несвободу. Тут все в комплекте.
- Интерьер сами обдумывали? - губи словно сами дернулись в намеке на злую улыбку, - Какая честь, милорд.
Черт, Лина, да придержи ты язык! Придержи... Он все равно не убьет тебя, зато плохо будет очень долго... К черту! Мне больше некого беречь! Не для кого лгать. Его здесь нет. Хвала высшим силам, нет...
- Заткнись, - безразлично посоветовал Вадим, и девушка закусила губу. При таком тоне она и в старые времена застывала... Не хотелось стать, например, крысой с оторванными лапками. Или вазой...
Молчание клубилось холодным туманом...
Он вдруг дернул ее к себе, так, мимоходом, небрежно... Как провинившегося щенка. И сдвинулся в сторону, мягко обходя по кругу застывшую фигурку - тигр, играющий с добычей. Только тигр не смотрит так.
- Ты посмела мне лгать! - наконец проговорил он тем же неестественно спокойным тоном, - Мне!
И у меня получилось, милорд, правда? Именно поэтому вы так беситесь... Потому что до сих пор никто не мог обмануть вас... Никто. Только я. Приз фениксу! Она невольно представила себе приз... и сдержала дрожь - лучше не думать.
- Ты же знаешь, что я не терплю предателей, Лина?
Эта спокойная интонация, эта обманчивая мягкость... от них сердце проваливается, от них так холодно... холодно...
Такая ярость.
- Ты ведь знала об этом? - сильные пальцы с широким кольцом черного золота прошли по ее волосам... по виску... проследили линию скул... почти ласково, - Ты же умная девушка, ты догадывалась...
Губы пересохли сразу... Нет... Не трогайте меня, милорд...
Как страшно.
- Какое наказание полагается за измену, мой верный феникс? - пальцы скользят ниже, по горлу...- Отвечай, Лина. Память отшибло?
- Казнь, милорд... - у нее еще хватает сил чуть пожать плечами.
Ладонь переползает на грудь...
