сообщить главное?
— Не знаю, как делаются дела среди тех ответственных лиц, что принимают такие решения. Никто не потрудился вывести население с планеты, нет. Это неоправданно дорого. А потом, люди чем-то больны. По официальной версии нас поразил вирус бесплодия. Именно вирус! Ученые, тогда у нас еще были ученые, думали, что процессы на планете, излучение или микроорганизмы, как-то влияют на геном людей. Но никто их не слушал. Многолетние исследования, наблюдения, тревожные признаки. Нет. Ерунда. Такой курорт и в топку? Закрывать целую планету на карантин? Сворачивать колонизацию? Своих ресурсов для жизнеобеспечения у нас мало, но зато великолепная природа. Правда, по большей части ядовитая, агрессивная, но какое раздолье для туристов, ищущих приключений на пухлые задницы!
Она повысила голос, но тут же взяла себя в руки и с нарочитым безразличием отметила:
— Дела минувших лет. Неважных лет. Люди становились стерильны. Никакое лечение бездетным не помогало. Генетические нарушения в одном поколении, другом. Сначала дети появляются реже и реже, потом перестают рождаться вообще. Города разрушаются, а у нас ведь нет ресурсов для восстановления, нет специалистов, технологических возможностей, связи с другими планетами. Капао в далекой-далекой дыре. Никто не вспомнит, не заметит исчезновения целой колонии. Миров так много.
Я заметила, что Гай кусает губы, а Бус хмурит брови. И только Марта, в какой-то заторможенной прострации безучастно смотрела перед собой.
Бат рассмеялась. Ее горький смех заставил нас с удивлением посмотреть на нее:
— Все кто мог, сбежали. А те, кто остался, деградировали, упрощали быт и не искали смысла в происходящем, чтобы выжить. Банды, борьба за территории. Потом началась битва с внешним миром, теми существами и растениями, что находилось за пределами городов. Природа нас атаковала. Она сжимала кольцо, постепенно уменьшая размеры городов, делая их все менее безопасными. Не хватало энергии для силовых барьеров, фильтров, теплиц. Не хватало еды, лекарств, безопасных жилищ. Сейчас уничтожено почти все. Существует лишь два-три города, которые пока держаться. Но как долго? А за их пределами обычному человеку не выжить. Но не страшно, верно? Рано или поздно, все умрут. Кто по естественным причинам, кто нет.
— Это не все? — Спросил Бус, усаживаясь прямо на пол.
— Вы устали, — с укоризной ответила Бат, — это не разговор, а пытка. Нужно отдохнуть.
— Нет, — отмахнулся Бус, — отдых подождет. Я должен услышать все. Рассказывай.
Гай, а за ним и Марта также сели на пол, молча соглашаясь. Я осталась стоять, чем заслужила еще один пристальный взгляд Бат. Она потерла виски ладонями:
— Знаете, как говорил один близкий мне человек — пока живем, надеемся. Те, кто не хотел доживать отмеренный срок жизни с покорностью обреченного, пытались хоть что-то делать. Как умели. Те дети, что родились в последних поколениях, а их были единицы, кое-чем отличались от обычных младенцев. Их реакции, способность к восприятию и усвоению информации, интуиция были гораздо выше обыкновенного. Опытные проводники, охотники, стали учить таких детей выживанию в условиях леса. Обычные люди с большим жизненным опытом. И когда младенцы вырастали, то и сами становились охотниками. Очищали городской периметр от разных тварей из леса. А еще в лесу жили мороки.
Бат кивнула в мою сторону:
— Вот такие. Мы тогда мало что знали о них. Одни считали их аборигенами, другие духами смерти. Те, кто пообщался с ними, обычно вскоре исчезали. Долгое время считалось, что мороки натравливают тварей из леса на города. Мы думали, они пытаются выжить нас, уничтожить. Но постепенно информации становилось больше. Сами мороки подбрасывали нам разные факты своей жизни, но хоть убейте, не знаю зачем. Многие люди не верили слухам, но находились и те, кто начинал прислушиваться. Поэтому мы говорим — заморачивают. Да и потом, они действительно умеют внушать всякое разное. Очень хорошо умеют.
Бус нахмурился:
— Откуда известно, что куклы и мороки одно и то же?
— О, — Бат хрипло рассмеялась, — уж поверьте мне. Я была у них в когда-то гостях.
Видите ли, на самом деле мороки никакие не дикари. Совершенно точно и не духи. Они весьма цивилизованные, очень умелые и чрезвычайно скрытные существа. Все, что мы знаем о них — сплошной миф.
— Как это понимать? — во взгляде Гая, который был направлен на Бат, сквозили нервозность и страх. Он поглядывал на меня не просто с опаской, а с сильным подозрением.
— Не-не, — Бат помотала головой, — она ничего не знает. У нее стерта память. Но те мороки, которых я знала, вот у них с памятью как раз все было в полном порядке. Вы знаете, что куклы живут очень долго?
И тут рот открыла я:
— Не все.
Они повернулись ко мне с такими выражениями на лицах, словно я стала камнем, который внезапно заговорил. Даже Марта очнулась от ступора и удивленно взглянула на меня.
Бат утвердительно закивала:
— Точно, не все. Кто сказал тебе об этом?
— Один друг, — промямлила я, жалея, что вообще открыла рот.
— Он говорил про кукол, при восстановлении личности которых происходили сбои? Неисправные или переделанные на коленке восстановители, слишком долго лежавшие тела? Да. Это там, у вас, где секрет работы исправных машин и их подлинные конструкции утеряны. А у нас, — Бат тяжело вздохнула и замерла, уставившись в пустоту.
Люди молчали, боясь нарушить ее сосредоточенность, а я, потому что напротив, слишком много сказала. Бус хмуро смотрел на руки, Гай теребил штанину, Марта снова замерла в отупении.
Бат повела плечом:
— Об этом поговорим позже, — произнесла она, — куклы или мороки, они не такие, как мы привыкли считать. И не такие, как думаете вы. Впрочем, я и не думаю, что сейчас вам это действительно нужно знать. Будьте уверены, корабль не улетит. Предатель не даст. Так уж вышло. Придется поучаствовать в нашей истории. Скверно?
Она пожала плечами, словно отметала возражения. Возможно, ей действительно плевать. У них на планете между людьми и мороками шла какая-то сложная игра, а мы были пешками. Я начала понимать, что характер Бат куда жестче, чем я думала. В ее рассказе лишь раз мелькнули эмоции, все остальное время она просто изучала наши реакции.
Бат криво улыбнулась:
— Я понимаю, как тяжело оказаться в эпицентре заварушки и ничего не понимать. Эти дневники, они о жизни определенного человека. Описывают длительный промежуток времени. Вы можете прочесть их, тогда большая часть вопросов отпадет сама собой. А завтра, после того, как вы отдохнете и немного освоитесь, мы поговорим еще.
Бус поднялся. Я отметила, что движения его неуклюжи.
— Спасибо, — устало произнес он, — за прямоту. В качестве ответного жеста, хочу расставить приоритетные точки. Я отвечаю за эту команду. И вы должны знать, что каждый из них действительный член экипажа «Астры», а потому, я собираюсь защищать их права и свободы всеми доступными способами. Вы понимаете меня?
Бат кивнула. На ее губах появилась настоящая улыбка, дань уважения достойному противнику. Бус закончил:
— Если так проще, начнем с дневников. А кто их автор?
Бат выпрямилась:
— Это дневники моей тети, — она запнулась, видно раздумывала, добавить ли имя и, помедлив, дополнила, — Агаты.
