20 глава
Разговор
Бус не предложил читать дневники вместе с ним, но и не бросил команду наедине с невеселыми мыслями. Вежливо, но твердо, он попросил Бат дать нам возможность переговорить наедине. У Бат, наверное, нашлись заботы поважнее, поскольку она отнеслась к просьбе Буса совершенно спокойно. Я думаю, она не доверяла нам так же, как и мы, ей, но почему-то считала, что ничего опасного наша команда затеять не может, и поэтому нет особого смысла следить за разговорами или действиями.
В чем-то Бат, несомненно, оказалась права. Куда податься людям, не приспособленным к жестким природным условиям Капао? Без транспорта, специального оборудования и связи? Мы оказались в центре какой-то интриги, невольно втянутыми в давнее противостояние. Бус в этих непростых обстоятельствах делал то, что посчитал наиболее разумным — пытался сохранить наши жизни. Он решительно пресек панику Гая, который неожиданно потерял самообладание. В конце трудного дня его нервы все же сдали, и Гай признался, что никогда не бывал в таких заварушках, а происходящее пугает его неопределенностью перспектив. К тому же, морда слэй-ю до сих пор стоит у него перед глазами. Я не паниковала, но чувствовала неуверенность и смущение. Марта зависла в апатии. Лишь Бус держался молодцом.
Люди, узнавшие вкус беды, крови или смерти, уже не такие, как те, кому не довелось попадать в серьезные неприятности. Пожив на «Звезде Альтаира», я хорошо запомнила разницу. Сейчас мне достаточно было взглянуть на то, как Бус вел себя, что говорил и делал, чтобы понять, ему знакомы ситуации подобные нашей. Марте, скорее всего, тоже, но личное горе выбило у нее почву из-под ног.
Мы снова сели и Бус тихо заговорил. Он попросил нас не терять мужества и помнить, что мы — одна команда, семья, и даже тяжелые потрясения не должны изменить этого факта. Гай измученно улыбнулся, но сумел собраться духом. Марта промолчала. Я сочла это благоприятным признаком того, что к ней возвращается способность здраво мыслить, но возможно, она всего лишь была истощена морально и физически. Кто знает, как она поведет себя завтра?
Бус пообещал, что как только ознакомиться с содержанием дневников, то расскажет о том, что полезного смог из них узнать. После чего велел нам отдохнуть и набраться сил, при этом дружески похлопав каждого по плечу. Когда разговор был закончен, Бус подошел к Бат и спросил, можно ли будет связаться с кораблем сегодня. Она прямо ответила, что — нет. Для начала, ей необходимо дождаться разведчиков и получить информацию от человека, который нашел челнок и Гектора. Она хотела получить максимум сведений о текущей ситуации, прежде чем пытаться связаться с «Астрой».
После чего Бат предложила нам устроиться на ночлег и поесть. Она отвела нас в одну из комнат, образованных перегородками. Мебели, кроме стола и пары кривоногих табуреток, в ней не было. Бат принесла еду и разложила походные постели прямо на полу. Затем, она дала Марте какой-то напиток, выпив который та быстро заснула, уткнувшись лицом прямо в стол. Мужчины осторожно переложили ее на постель.
Мне есть не хотелось, да и пища, которую принесла Бат, не подходила, поэтому я просто сидела какое-то время, прислонившись к стене. Вскоре, тишина стала давить на меня. Я тихо поднялась и на цыпочках покинула комнату, чтобы не потревожить остальных. А потом долго и бесцельно бродила по широкому коридору до тех пор, пока не наткнулась на Бат.
— Не спишь? — спросила она.
Я покачала головой.
— Хочешь, покажу кое-что? Снаружи.
— А как же яд и споры?
Бат отрицательно мотнула головой:
— Обычно, да, но не здесь. Мы пришли из леса, где с головы до ног были покрыты спорами и пыльцой. Иммунная система людей плохо приспосабливается к здешнему микроклимату, потому-то мы долгие годы жили в моногородах с системами фильтров и очистки. Тебя это не касается, у мороков таких проблем нет.
Я продолжала смотреть на нее, не довольная столь исчерпывающим ответом. Бат заметила мой взгляд и, кисло улыбнувшись — видно, она не была мастером разговоров — добавила:
— По побережью можно ходить и без масок. Большинство ядовитых растений не выживают на берегу океана, поэтому мы и создали здесь базу. К тому же открытая местность, ветер продувает. Я хочу позвать тебя посмотреть на дождь.
— Зачем? — Недоумевающе спросила я.
— Красиво, — она немного помолчала, словно обдумывала следующие свои слова, а потом добавила, — я должна поговорить с тобой. Просто разговор. Ты понимаешь, что вы не просто так оказались на Капао? Чувствуешь какую-то связь, возникшую между нами?
— Случайностей не существует, — тихо произнесла я.
— Вот именно.
Сама точно не знаю, почему я так покорно пошла за Бат. В одном она была стопроцентно права, меня тянуло к ней. Но из-за чего? Ее окружала тайна, а мне нравились тайны. Она уверенно говорила о мороках и куклах, и это влекло меня. Возможно, она скрывала еще больше, например, нечто важное о моем прошлом. Какой-то секрет, проливающий свет на мою нынешнюю жизнь. Ее осведомленность поражала, и я легко уверила себя — она знает ответ на вопрос, чего от меня хотели добиться Сневедович, Кабо и прочие. Разве существовало что-то более значительное? Бат поманила и я пошла.
Мы вернулись к двери, которая вела в комнату с душем. Рядом с ней находилась другая, поменьше, не замеченная мною в первый раз, когда мы шли сюда. Бат набрала код для открытия, и вскоре мы поднималась по ступеням. Через два пролета лестница уперлась в светлую, массивную дверь. Бат снова набрала код на панели. Железная створка отъехала в сторону, прячась в стене, и в проем хлынул влажный, холодный воздух. Сильно запахло солью, чем-то терпким и насыщенным, возможно водорослями. Мы поднялись так высоко над землей, что теперь находились под самой крышей, на открытой площадке, огороженной высокими перилами.
Гулкий стук дождя по крыше отзывался в ушах вдохновляющей музыкой. Я испытывала одновременный страх и восторг. Первое — из-за прошлого, которое никогда раньше не приоткрывалось мне, второе — из-за грозной красоты окружающей нас.
Наверное, что-то общее между нами с Бат действительно существовало. Например, своеобразное понятие красоты.
Небо полыхало разноцветными огнями: лиловыми, розовыми, желтыми и оранжево-красными. Вспышки молний разрезали его извилистыми линиями, озаряя сумерки ослепляющее белым светом. Над поселком охотников висела едва заметная голубоватая дымка, которая тонула в волнах поднявшейся линии прибоя. Видимо, прилив в этих местах действительно был очень высоким.
Всего в паре метров под нами, разбиваясь о сваи и стены домов черными волнами, бурлила вода. Она пенилась, рассыпалась брызгами и вся светилась тысячами крошечных красных огоньков, мерцающих в ее глубинах рубиновыми звездочками. Впереди, там, где небо сталкивалось с водой, прямо на горизонте пылал огненный Сана. Огромный спутник планеты заслонял собой небо и выглядел настолько величественным, что я невольно попятилась назад. Отражаясь в океане, Сана расплескивался оранжево-желтой рекой расплавленного золота и, оседая на дне, превращался в миллионы сверкающих звезд, таких же, как те, что манили под нашими ногами в черной воде. Весь океан, сколько хватало глаз, светился мириадами огоньков, являя собой незабываемое зрелище.
Шум прибоя, вой ветра, брызги, оставляющие на лице мокрые разводы, воздух, напоенный яростью и свежестью — сокрушающая энергия жизни, наполняющая восторгом и ужасом. Волны все сильнее накатывали на сваи и с яростью обрушивались на стены домов.
— Это и есть шторм? — Выкрикнула я Бат.
Та рассмеялась:
— Что ты! Так, небольшое волнение. Здесь безопасно, просто шумно. Тебе нравиться?
— Очень! — громко ответила я. Бат поманила меня назад, к стене. Я приблизилась, и шум непонятным образом стих, словно приглушенный чем-то.
— У нас есть кое-какое оборудование, — она показала мне на скамейку, стоявшую у стены, —
