старое, тогда происходит другой процесс: его сразу раскладывают на составляющие. Получается сложная биомасса, не та жидкость или полуразложившееся мышцы, как то происходит при естественном распаде тканей, а условная материя, которая в дальнейшем расщепляется дальше и обрабатывается на атомном уровне. В процессе считывается и извлекается полная информация по объекту, а материя используется, как рабочая матрица при строительстве нового тела. Конечно, процесс сложнее, присутствуют искусственные биоматериалы, геномодификации, главное для тебя, знать: в конце процесса мы получаем новое тело, а старое исчезает. Понимаешь?
Я кивнула. Но если тело исчезает, тогда, как я могу быть похожей на Алису и Агату? Алиса жива, Агата тоже…
Ингирит прервала мои размышления:
— Но новый восстановитель работает иначе. Ты первая и пока что единственная кукла, вышедшая из него.
Аппарат снова загудел, и я с некоторой теперь уже досадой наблюдала стремительную плавность движений Ингирит. Пока та разбиралась с возникшей проблемой, я думала над ее словами.
— Табат, — позвала меня морок. Я подняла голову и посмотрела на нее:
— Генетические опыты над людьми предназначены для создания более совершенного, но сохранившего гендерность и возможность размножения человека, в геноме которого больше от кукол, чем от людей. Такого, который впоследствии уже не смог бы отрицать наше родство. Контролируемая эволюция, грубо говоря.
— Зачем? — Рассеяно спросила я.
— Когда колония падет, выжившим придется приспособиться, пойти на сделку или погибнуть. Их будет немного, в основном, охотники. Наши генетические дети. Новая раса. Наше будущее в мире людей.
Я нахмурилась. Эту ее задумку осилить не удавалось. Да и куда больше сейчас меня занимала собственная история:
— Ну, так и что там с моим рождением?
Ингирит нахмурилась, но вернулась к рассказу:
— Когда к нам попала Бат, первым делом, мы сняли матрицу ее мозга. Поскольку девочка была изранена и очень слаба, терять нам было нечего, и мы рискнули использовать аппарат регенерации, предназначенный для кукол. Бат вопреки ожиданиям выжила, а копия ее информационного кода осталась законсервированной в банке данных. Примерно в то же время, для эксперимента был создан клон Алисы и снята матрица ее мозга, но реанимировать тело и имплантировать в него матрицу не стали. Ученных ее группы постоянно преследовали неудачи в этой области исследований, несколько копий умерли при попытке оживления. Пока они находились на искусственном поддержании жизни, создавалась иллюзия функциональности, но сами по себе такие куклы не дышали и мозг их не работал. Будто бы мы клонировали руку или ногу, в общем, получался набор из органов, но не разумное существо. Полный провал. Им приказали сворачивать программу, поскольку не видели убеждающих результатов. Я работала над параллельным проектом и об этом знала мало. Мы разрабатывали новый восстановитель, предназначенный только для кукол. Особых кукол-клонов. Но поскольку попытки оживить обычные провалились, а их создание признали нецелесообразным, то и мой проект был поставлен под угрозу.
— Так значит, все-таки Алиса? — Спросила я. Но почему тогда мне снятся кошмары Табат?
Ингирит внимательно смотрела на меня:
— Видишь ли, вскоре после того, как мы сняли матрицы Бат и Алисы, проект заморозили. Тело клона законсервировали. Но, наверное, есть свои плюсы в длительном хранении образцов. Спустя два с половиной года ученый по имени Баал, увлеченный поиском «души» или «разума» в информационном коде, решил проверить свои догадки. Матрица, по сути, является энергетическим слепком импульсов, переведенных в числовой вид. Она включает в себя не только базовые характеристики личности, но и воспоминания, и индивидуальные особенности, все, что делает нас отличными от других, уникальными и единственными в своем роде. Полная загрузка «Я», за исключением утерянных в процессе разложения мозга фрагментов, разумеется. Хотя проект восстановителя был приостановлен, машину к тому моменту мы уже собрали, хотя и не успели протестировать. Баал гений. Он получил разрешение использовать резервные материалы и поэкспериментировал с двумя матрицами, совместил их и загрузил получившийся код в тело клона Алисы. А он взял и ожил.
— Это были матрицы человека и куклы? Алисы и ее дочери Бат? — С ужасом спросила я.
Ингирит не ответила, но мне было достаточно посмотреть на нее.
— Я совмещаю в себе двух сразу?!
Морок вздохнула и легонько похлопала по корпусу восстановителя:
— Мы до сих пор затрудняемся с определением. Что такое ребенок, Табат? В конечном счете, слияние двух информационных кодов. Так почему не предположить, что ты, получившийся от объединения другой формы информационных кодов, младенец? Тут не играет роли ни пол родителей, ни их родство, только личностные характеристики. Уникальное существо, индивидуум, личность, оригинал, не копия. Ребенок. Да, есть вопросы и их много, так как само явление нами практически не изучено. Например, сны. До твоего похищения, мы успели провести ряд тестов. Воспоминания ментальных родителей прорываются неосознанно, чаще, во время отключения активного сознания. Причем, сны были из того прошлого Алисы, о котором она сама ничего не помнит. А при бодрствовании, мозг сразу блокировал лишнюю в его понимании информацию. Строго говоря, твои сновидения — память предков, а не собственные воспоминания. Твоя жизнь, Табат продолжается примерно пять лет.
— Прошлое, которого не было… и что теперь? — Растерянно спросила я.
— А теперь, придется решить, останешься ты с нами или вернешься на «Астру».
— И вы просто отпустите меня?
Ингирит развела руки в жесте насмешливого удивления:
— Конечно, нет. Ты выкупишь свободу. Это будет справедливо. Мы проведем полный цикл исследований, снимем копию матрицы твоего мозга для наших ученых. Также, тебе придется нам помочь решить проблему с Агатой. Такова цена свободы и безопасности людей. А если в твоих путешествиях тебе встретится идеальная копия, то ты сделаешь все, чтобы спасти ее и переправить на Капао. Согласна?
— А что будет с Агатой?
24 глава
Ультиматум
Ингирит выглядела удивленной. Нет, скорее не удивленной, а задумчиво-недоумевающей. Тем не менее, голос ее зазвучал равнодушно и безучастно:
— Значит, даже после того, что эта женщина сделала, ее судьба тебе не безразлична?
Я ответила честно:
— Ты ведь хочешь наказать ее моими руками. Я хотела бы понять как именно.
Ингирит усмехнулась. Взгляд ее глаз стал не просто холодным, а ледяным:
— Куклы не люди. Никто не попросит вонзить нож в спину, если мы об этом. Я хочу, чтобы Агата больше не наносила такой ущерб нашей колонии своими безумными выходками. Не больше и не меньше. Подробности будут тогда, когда я узнаю, на что же решилась наше единственное созданное, а не восстановленное дитя.
— Дешево, — тихо произнесла я.
Она уставилась на меня светлыми, словно жидкое серебро, глазами:
— Что, прости?
— Звучало дешево. К какому чувству ты сейчас взываешь? Кто в это должен поверить, я или все-таки ты? Откуда я знаю, что скрывается за этим спектаклем? Жизнь научила меня простой истине, за любым действием всегда есть скрытый мотив. У вас их предостаточно, судя по всему.
