— Подполковник просил, чтобы я заменил вас, а вы пока отдохните, а я заодно посмотрю рапорт и если что, добавлю, не возражаете?
— Да, конечно, — она встала и пошла к кушетке.
Павел присел за стол и стал читать рапорт. В нем было написано все с того момента, как они прибыли на базу террористов, где были обнаружены останки тел и трупы врачей и людей, которых использовали для экспериментов, а так же заложников. Далее шло подробное описание самой базы, месторасположение отдельных построек, которые сохранились, перечислены характеристики взрывчатых веществ, характер минирования и другие вопросы, которые удалось выяснить в ходе обследования места взрыва. Так же было указано о найденном дневнике Логачева, и краткое содержание дневника. В скобках было указано, что сам дневник был передан майору Евдокимову и приобщен в качестве улики, изобличающая преступную деятельность Логачева А.В. Все вещественные доказательства, собранные на месте преступления находились в вертолете, на котором прибыла группа спецподразделения. Дальнейшая судьба их ей неизвестна, так как вскоре была направлена вместе с лейтенантом Лебедевым П.Ю. в Москву.
Далее шла запись, из которой Павел понял, что Савельева не в курсе, что она вместе с остальными была инфицирована вирусом гриппа и затем, попав на космический корабль инопланетян, была излечена.
— Значит, Ольга Николаевна не знает самого главного, а полковник Сабресов ей ничего не сказал. Стоп, если полковник со всем отрядом отбыли в Вышний Волочек, который подвергся удару, то какова его судьба? И в курсе ли подполковник Удинцов, относительно инопланетян и всего, что там произошло? Однако! — Павел чуть было не присвистнул, но вовремя спохватился, вспомнив, что рядом спит Савельева.
Павел задумался, держа ручку в руках и глядя на лист бумаги, на котором Савельева писала рапорт.
— Полковник предупредил меня, что информация, которая мне стала известна, проходит под грифом секретности. Раз так, писать мне об этом в отчете или нет? Во дела. Может намеками выяснить у подполковника, что ему известно относительно всего этого? А уже сообразно этому, выяснить, что писать, а о чем промолчать.
Он вышел в коридор и буквально нос к носу столкнулся с подполковником, который шел по коридору с пожилым человеком в белом халате.
— Товарищ подполковник, разрешите обратиться?
— Гурий Яковлевич, вы идите. Я вас догоню, — произнес он и задержался возле Павла.
— Простите, я насчет рапорта хотел кое-что уточнить.
— Так я же там не был, чем же могу помочь? — ответил он, удивленно глядя на Павла.
— Согласен, только вот тут Савельева пишет, что вещдоки, собранные на месте преступления, были сложены в вертолете. Вы не в курсе, они прибыли или нет. Может полковник Сабресов по этому поводу в курсе?
Лицо Удинцова сразу стало печальным, и он тихо произнес:
— Погиб полковник, все кто был с ним, включая оперативных сотрудников и спецгруппу, и всех, кто затем прибыл из Москвы. Они когда в город вошли и начали данные давать о выявленных случаях заражения, сразу развернули полевой госпиталь. А что толку. И двух часов не прошло, как часть команды тут же заразилась. А когда приказ дали взорвать город и его окрестности, было уже поздно выводить тех, кто еще здоровым был. Да и потом, начальство решило перестраховаться и никого не выпускать. Зона уже была оцеплена войсками. Те расположились в пятидесяти километрах по периметру и наблюдали, как огненный шар в небо взметнулся. Так что они все там в молекулы, а может, и в атомы превратились. Одна, можно сказать братская могила. Вот так вот.
— Значит, мы вдвоем с Ольгой Николаевной из всей группы остались?
— Выходит что так.
— И больше никого в живых?
— Только те, что остались непосредственно на взорванном бандитами объекте. Но там, насколько мне известно, только эксперты, в основном взрывотехники, несколько врачей, те, что с полковником прибыли. Восемь или десять человек, если не ошибаюсь. Они все еще там работают.
— Выходит, что вещдоки, которые мы собрали, могли быть уничтожены?
— Вероятно, так и пиши, что их местонахождение вам неизвестно и все.
— Простите, а полковник с вами перед нашей отправкой не сообщал о том, чем мы были отравлены, когда сознание потеряли?
Удинцов посмотрел на Павла, и видимо не совсем понимая, о чем тот спрашивает, переспросил:
— Я не совсем понял, о чем вы?
— Я имею в виду, когда вторая группа прибыла, они давали какие-то данные о происходящих событиях?
— Мы с тобой, где служим?
— В милиции.
— Вот именно, а к вам туда помимо Сабресова, знаешь, сколько народу приехало из разных ведомств, в том числе и ФСБ и ГРУ, усекаешь?
— Да.
— Так что если и докладывали, то не по нашей линии. Может полковник, и хотел бы что сообщить, только на тот момент другие ведомства решали, что и кому докладывать. Так что я ничего не знаю.
— Вас понял.
— Раз понял, то и пиши, что знаешь, и что не вызовет лишних вопросов к нам, понятно?
— Все ясно, товарищ подполковник. Наше дело маленькое, написать, что и как, а дальше начальство, я имею в виду не нашего ведомства, если понадобится, сами вызовут и расспросят.
— Молодец, — и оставив Павла в замешательстве, подполковник пошел по коридору.
— Непонятно, в курсе он происходящего или нет? — подумал Павел, — Скорее нет, чем да. Вряд ли он стал бы ходить вокруг да около, относительно того, что ему известно про инопланетян. Скорее всего, он прав, эту информацию просто засекретили и все. А раз так, то лучше об этом помалкивать, и ни с кем не делиться, включая Савельеву.
Павел вернулся в комнату, и снова устроившись за столом, склонился над рапортом.
— Что же, раз такие дела, значит, так и напишем, что после двух часов работы на объекте, я и все кто находился там, потеряли сознание по причине отравления газом неизвестного происхождения. После того, как действие газа прошло, группа специалистов во главе с полковником Сабресовым находилась уже на полигоне. Вскоре, меня и Савельеву О.Н. отправили в Москву с донорской кровью, которая и была доставлена в институт.
— Как вы там, дописали рапорт? — произнесла Савельева, которая вышла из-за ширмы.
— Не спится?
— Да, как-то непривычно на такой жесткой кушетке спать.
— Может, пойти пару одеял принести?
— Нет, не надо, спасибо. Чуток вздремнула, и вроде как лучше стало.
— Да вы всего-то минут пятнадцать отдыхали.
— Мне не привыкать, я дома порой часа два-три посплю и на следующий день в полном порядке.
— А я любитель поспать. Если выходной, могу хоть до обеда продрыхнуть.
— Ничего, вот родите малыша, будет вам сон? — и она улыбнулась, глядя на Павла.
— А может он спокойный будет, в меня. Любитель поспать, когда есть возможность?
Ольга Николаевна рассмеялась и ответила:
— А вы что уже знаете, кто у вас будет, мальчик или девочка?
— Нет.
— А откуда тогда такая уверенность, говоря, что это он?
— Это я так, не могу же я сказать оно?
— Понятно. Можно, посмотреть, что вы там дописали в рапорте?
