– О где, о где же этот водоем?! Скажи, и я, не медля ни секунды, к нему отправлюсь!
– В подземном мире.
– Где?! – Лаура с ужасом отпрянула.
– В подземном мире, в царстве тени, – с хитрой гримасой пояснил заяц. – Но если страх сильней любви, то можно просто отказаться.
– А… а что любимый мой? Что сам он не пошел?
– Он не дойдет. Я чую это, не дойдет…
– А я?
– А вы дойдете. В вас есть талант, он скрыт внутри – от всех, от вас самой, но от меня не скрыт. Ведь я не кто иной, как добрый дух лесов!
– Я… Я согласна…
– Превосходно! – воскликнул заяц. – Возьмите, это карта, она укажет путь.
– Ужель это оно?! – жарко зашептал Улисс. – Неужто это знак?!
– Знак? О чем ты, друг мой милый? – спросила Берта.
– И я хотел бы это знать! – добавил Константин.
– Карта! Карта – это знак! Ключ к нашей тайне, ключ к успеху! Нам надо раздобыть ее во что бы то ни стало!
– Но как? – полюбопытствовала Берта.
– Через кого-нибудь из труппы. Через Изольду, например.
– Вот это приключение! Конечно, карта – это знак, как я сама не догадалась! – обрадовалась Берта.
– Что ж, все понятно. Неясно лишь одно, – промолвил Константин.
– Что, друг мой? Поведай, я отвечу!
– Неясно мне, какого черта мы так странно говорим!
– Ой, – сказала Берта. – И правда…
– Это из-за спектакля, – ответил Улисс. – На нас так искусство действует.
– Кошмар какой! – воскликнул Константин. – Да это, оказывается, заразно!
Тут на них со всех сторон зашикали, и друзьям пришлось прекратить обсуждение. Между тем Лаура удалилась, оставив зайца одного. Тот подошел к краю сцены и негромко произнес:
– Я добрый дух лесов… – он захихикал, а потом резко и зло рассмеялся. – Я – добрый дух лесов?! Я?! Ну да, пускай же так меня зовут. Но пусть пока никто не знает, кто на самом деле я.
Он сорвал с головы колпак, бросил его в зал и крикнул:
– Я демон из страны теней! Подземный мир – мой дом, а зло – мое призванье! О, глупая, прекрасная Лаура! Проделаешь такой далекий путь, чтобы испить из Озера Страстей. Но чтобы ты ни пожелала, свершится лишь одно: ты станешь навсегда моей! Сама! Сама! – заяц демонически захохотал. – О, сколько раз проделывал я эту штуку! Там, там, внизу, их сотни – глупых самок и девиц, пришедших воплотить свои желанья, а воплотивших лишь мои! Я – демон зла, властитель царства тени! Я – рок, я – фатум, я – судьба!
Константина бил озноб. Он повернулся к Улиссу и дрожащим голосом произнес:
– Шеф… А может, нам лучше соскочить, а? Еще ведь не поздно. Ты только посмотри, как выглядит эта самая судьба! Это же демон зла, властитель царства тени! К тому же он как две капли воды похож на Кроликонне!
– Константин, это же всего лишь спектакль. А заяц не более чем персонификация рока.
– Не более?! Ну, конечно! Подумаешь, это же так, мелочь! Всего-навсего!
– Ты слишком серьезно все воспринимаешь, – назидательно сказал Улисс. – Так нельзя. Надо сохранять способность различать грань между реальностью и вымыслом.
– Фатум с мордой Кроликонне, – простонал кот. – А ты мне талдычишь что-то про вымысел.
– Константин, продолжим потом, ладно? А то нас скоро из театра выставят. Давай лучше посмотрим, что дальше.
А дальше фатум на сцене творил что хотел, и никто не мог с этим ничего поделать. В результате легкомысленного согласия Лауры отправиться в подземный мир пришлось умереть ее мужу, любовнику, семье троюродного дяди, армиям двух королевств, их королям с придворными и многим обитателям подземного мира, которые и так были мертвы. Но проступок Лауры был настолько ужасен, а козни «духа лесов» – так коварны, что им пришлось умереть еще раз. Лаура, увидев, что случилось по ее вине, утопилась в Озере Страстей, а дух лесов, прежде торжествовавший, лопнул от злости.
В конце спектакля на поверхности озера, в том самом месте, где утопилась Лаура, появились две кувшинки. Они плавали в нескольких сантиметрах друг от друга, но никак не могли соприкоснуться. Улисс сказал, что кувшинки символизируют Лауру и ее возлюбленного-шакала. Берта предположила, что Лауру и ее мужа-медведя. Константин заявил, что духа лесов и шакала, чем вызвал недоуменные взгляды друзей. Но больше всех отличился Евгений, предложивший смелую версию: кувшинки – это Лаура и некий пингвин, которого в спектакле не было, но чей дух витал над сценой. Он-то и есть подлинный возлюбленный главной героини, но эта истина доступна лишь особо тонким и чувствительным натурам, к которым его ухмыляющиеся друзья никак не относятся.
Успех был грандиозный. Публика стояла, отказываясь уходить, рукоплескала и вопила: «Браво!» Самой поразительной оказалась реакция Константина: кот рыдал, даже не пытаясь сдержаться, то и дело крича в ухо Улиссу: «Я очистился! Я чувствую, что очистился! О, как я благороден и великодушен сейчас!»
К сцене устремились зрители с букетами цветов. Берта и Константин тоже рванулись было, но Улисс их удержал:
– Нет, так не годится. Недостаточно просто подарить цветы, надо еще попробовать завести знакомство. Поэтому бегите за кулисы и попробуйте каким-то образом остаться с актерами наедине.
– Я к Тристану! – быстро объявила Берта.
– Нужен мне твой Тристан, – фыркнул Константин. – Разумеется, я возьму на себя Изольду!
– А ты, Евгений? – спросил Улисс.
– Я… нет. Я не пойду. Извините, я лучше вас на улице подожду, – с этими словами пингвин уныло поплелся к выходу.
– М-да… Попал Евгений, – заметил кот. – Прямо как Лаура. Даже хуже, потому что по правде.
– Улисс, а ты кому подаришь букет? – спросила Берта.
– Пока не знаю, – ответил Улисс. – Думаю, мне лучше остаться в зале. Вдруг здесь что-то произойдет, а мы не заметим.
– Ладно, – кивнул Константин. – Тогда мы пошли, – он взял Берту под лапу и увел за кулисы.
Улисс принялся с интересом озираться по сторонам.
– Вам понравился спектакль? – раздалось за его спиной. Улисс обернулся и встретился глазами с волчицей Барбарой.
– Да, понравился.
– Немного грустный, не находите?
– Да… Пожалуй, можно и так сказать.
– В конце я плакала…
– Понимаю…
– А где ваши друзья?
– Пошли дарить цветы актерам.
– О… Я вижу, у вас тоже букет. Для кого? Для Изольды Бездыханной?
– Нет, – ответил Улисс и внезапно для самого себя добавил: – Это для вас…
– Для меня? – удивилась Барбара. – Но почему? Я же не актриса.
– Ну и что? Разве цветы дарят только актрисам? – возразил Улисс и протянул Барбаре букет.
– Спасибо, конечно, – сказала волчица смущенно, принимая букет. – Несколько неожиданно, правда…
– Вот… – произнес Улисс, почему-то чувствуя себя не в своей тарелке.
– Скоро, наверное, вернутся ваши друзья? – предположила Барбара.
