захотелось завопить не своим голосом… а еще лучше – убить обоих, потому как уже сейчас она начинала потихоньку понимать, что произошло.
На низкой софе у дальней стены помещения сидел Квинт собственной персоной, облаченный теперь в бархатный кафтан до середины бедра, облегающие плотные штаны и мягкую обувь с сильно загнутыми носами. Все это было красно-зеленого цвета и напоминало костюм то ли шута, то ли акробата. Свои светлые волосы юноша собрал в хвост на затылке, а его открытое лицо приобрел о теперь какое-то жесткое, неприятное выражение. Рядом с ним восседала какая-то женщина… На вид ей было лет двадцать пять, и все в ее облике говорило о том, что она привыкла добиваться задуманного, привыкла, чтобы ею восхищались, и не терпела возражений. У нее были большие, подведенные сурьмой глаза, крупные и порочные черты лица, длинные черные волосы, аккуратно завитые тугими локонами, пухлые алые губы. Улыбка – самая отвратительная. Одета эта девица была более чем откровенно и неприлично, на ней было что-то вроде короткого атласного халатика, щедро расстегнутого сверху, и черные туфельки без задника на высоком каблуке. Все в облике женщины дышало превосходством и гордостью, а самое скверное заключалось в том, что Квинт с чувством обнимал ее за плечи…
– Смотрите-ка, пришла в себя, – отметил тип в красном кафтане. Он грациозно поднялся с места, подошел к девушке и опустился рядом с ней на корточки. – Ну, здравствуй, милая, – вообще-то эта фраза была произнесена вполне дружелюбным тоном, но от такого дружелюбия у Криссы по спине побежали мурашки. Она мужественно проглотила слезы и дрожащим голосом выговорила:
– Что происходит?!
– Бедняжка, тебе ничего не объяснили, – сочувственно покачал головой ее собеседник. – Ничего, это легко исправить. Но для начала давай познакомимся. Тебя зовут Кристина, Крисса, верно? Я Эттэр Пересмешник, уже много лет я руковожу этим цирком. Вот это Харрикан, – неопрятный человек с мерзкой ухмылкой поднял свой стакан. – С Элом ты и так уже знакома. И, наконец, леди Виэре.
– С Элом?..
– О, прости, ты знаешь Эллендора Бэя как Квинта. Что ж, значит, теперь неизвестных у нас не осталось, можно и к делу перейти.
– Развяжите меня! – потребовала Крисса. – И объясните, наконец, что происходит!
– Посади ее за стол, Эттэр, – подала голос Виэре, он у нее был довольной низкий и насмешливый. – А то простудится еще, чего доброго.
Пересмешник только улыбнулся в ответ, однако совету девицы последовал. В сидячем положении Кристина почувствовала себя несколько лучше, однако спокойно смотреть, как Квинт обнимает другую, не смогла. Покраснев до корней волос, девушка отчаянно взглянула на него и выпалила:
– Квинт! В чем дело?! Почему?..
– Да потому что надо было подумать дважды, прежде чем идти неизвестно куда с первым встречным, – перебил он. – Конечно же, ты серьезно упростила мне задачу, я уже отчаялся найти что-либо стоящее и собирался было вернуться домой с пустыми руками, но – о, чудо! Судьба подкинула мне такую легкую добычу.
– Кто она такая?! – гневно спросила Крисса, выразительно кивая в сторону Виэре.
– Логичнее было бы спросить, по какому праву тебя это интересует, – отозвалась та. – Мы с Элом женаты уже почти три года и в ближайшее время расходиться не собираемся. На что ты рассчитывала, непонятно. Однако твоя доверчивость оказала нам добрую услугу. Пересмешник, расскажи девочке, что к чему.
Слезы горячим потоком бежали по щекам девушки. Она знала, что все, что ей сейчас скажут, пройдет мимо, ведь ее предали. И не просто предали, а завершили этим гнусным поступком продуманный план, отвратительный уже по самой своей сути. Как же, наверное, веселился этот подлец, когда понял, что Крисса в него влюбилась! Теперь она не могла понять, как это получилось и почему она так категорично отказалась слушать подругу, когда та пыталась ее вразумить! Некстати вспомнились слова Сюзанны: «Никогда не поддавайся чувствам бездумно. Если они истинны – они никуда не денутся, зато и ты не ошибешься».
– О, как все серьезно, – скорбно заметил Харрикан, снова наполняя свой стакан. – Этак она нас и выслушать не сможет. Может, дать ей немного времени собраться с мыслями?
– Некогда, – поморщился Квинт. – Почем ты знаешь, вдруг ее так же и от нашей информации развезет? До весны, что ли, ждать, пока успокоится?! Давай, Пересмешник, говори.
– Послушай, девочка, – не торопясь заговорил тот. Кристина с удивлением обнаружила, что понимает, что ей говорят. Видимо, у этого типа имелся какой-то дар завладевать вниманием… Пленница сморгнула слезы и мрачно взглянула на собеседника.
– Я хочу, чтобы ты показала мне, что ты умеешь. Эл сказал, ты повелительница огня. Это так?
Отвечать она не собиралась. Вот еще!
– На твоем месте я был бы разговорчивее, – предупредил Эттэр и тут же продолжил: – Так вот, еще Эллендор рассказал мне, что недавно вы с ним сделали новый номер. Танец в огне. Я очень хочу посмотреть на этот танец, а еще больше я хочу, чтобы ты показала мне его прямо сейчас.
– Не буду я никому ничего показывать! – огрызнулась Крисса.
– Давайте, убейте меня за это!
– Да что мы, звери какие? – деланно возмутился Харрикан.
– Упираешься, значит? А ты знаешь, что тебя ждет в случае отказа работать по-хорошему?
– Не знаю и знать не хочу! – выпалила она. Тут же не к месту вспомнилось, что книжные герои никогда не поддавались уговорам злодеев и гордо умирали, выдерживая все пытки. Однако Кристина крепко сомневалась, что сможет долго сопротивляться…
– А придется узнать, – сочувственно прищелкнул языком Пересмешник. – Харрикан, доставай стальные башмаки. Посмотрим, что девочка скажет, когда примерит эту обувь.
Крисса нервно сглотнула. Потихоньку она начинала догадываться, как именно ее собирались уговаривать танцевать… Но верить в худшее не хотелось. Все сомнения развеялись, когда искусно выкованные из тончайшей стали башмачки заняли свое место на горячих углях камина.
– Господи… Нет! – прошептала девушка и умоляюще взглянула на выпрямившегося во весь рост Пересмешника. Стыдно за свою мольбу ей не было… В конце концов, кто она такая? Всего лишь девчонка, самая обычная, глупая, наивная и так жестоко обманутая… Внезапно Кристина обнаружила, что ей решительно все равно, что будет дальше. Сердце словно оделось в броню, а сама она совершенно ничего не чувствовала. Крисса крепко зажмурилась и выговорила. – Не надо. Я согласна.
– Вот и умничка, – обрадовался Эттэр и бросил перед ней на стол ее мешок. – Кажется, это твое? Одевайся.
К счастью, наблюдать за ней не стали… Веревки оставили на запястьях и щиколотках глубокие следы, которые невыносимо ныли, в голове гудело, но по-прежнему не было ни единой мысли. Только боль. Такая сильная и всепоглощающая, что определить, откуда она исходила, было совершенно невозможно. Как будто она жила в каждом нерве, в каждой клеточке тела…
– Виэре, подойди-ка, – сказал вдруг Харрикан, придирчиво оглядывая длинные юбки костюма Кристины. – Посмотри сюда, кажется, не мешало бы укоротить все это, э? Как бы не случилось чего.
Девица кивнула, извлекла из-за пояса ножницы и вмиг превратила роскошный костюм Криссы в коротенький наряд, едва доходящий до середины бедра. Критически оценила свою работу и заметила:
– Я бы вообще все это убрала. Кроме того, ей надо несколько подправить прическу.
– Потом, потом, все потом, – отмахнулся Пересмешник. – Зови Хэйрдана и Итана, пусть подыграют ей. Амулет готов?
Харрикан мерзко ухмыльнулся, тяжело встал с места и вплотную приблизился к дрожащей от напряжения и холода Кристине. Она едва не задохнулась от тяжелого запаха перегара, когда циркач заговорил:
– Я тут кое-что приготовил тебе, моя прелесть. Видишь? – он разжал ладонь. Взору девушки предстал крупный амулет с кроваво-красным камнем, оправленным в золото. Грани камня зловеще переливались в отсветах камина, как будто были напоены кровью. – Это твой амулет, чтобы ты не вздумала сыграть с нами какую-нибудь штуку. Ну-ка, не дергайся.
Неожиданно резко он выбросил вперед руку и крепко прижал амулет ко лбу пленницы. Что-то больно
