короля, стража заковала девушку в кандалы, и она вынуждена была сидеть, высоко подняв руки над головой. Движимый былой нежностью, такой, какую он испытывал, стараясь убедить Криссу не бояться бывших хозяев и снова жить, как все люди, чародей осторожно приблизился к Кристине и опустился рядом с ней на колено. Повинуясь какому-то непонятному, совершенно не свойственному ему чувству, Дуэйн ласково провел кончиками пальцев по щеке девушки и тихо позвал ее по имени.
Она сразу открыла глаза и прямо взглянула на него. Королева совершенно не казалась удивленной или растерянной, и в голосе ее не было ненависти, когда она так же тихо сказала:
– Тебе все же удалось обнаружить меня.
– Не совсем… – улыбнулся чародей. – Сегодня ночью я лишь увидел тебя во сне и приказал воинам искать тебя больше для собственного успокоения. Мои попытки тебя найти столько раз оканчивались неудачей, что я совсем отчаялся…
– Зачем? – перебила девушка.
– Что зачем?
– Зачем ты искал меня? Я не верю, что ты не понимаешь: ни я, ни ты… мы больше не сможем жить как раньше.
Аарден долго молчал, прежде чем ответить. Его голос дрогнул, когда он спросил:
– Ты по-прежнему ненавидишь меня? Так, Крисса?
– Нет, – одними губами улыбнулась она. – Несмотря ни на что, я помню, что ты для меня сделал. И… мне очень жаль тебя, Дуэйн.
– Почему?!
– Ты не испытываешь восторга от своего положения, ведь так? Трон и власть не приносят тебе удовлетворения, потому что на деле все оказалось совсем не так, как ты предполагал. Оказалось, что быть королем значит не только носить корону, и этот статус не возвышает тебя над людьми только потому, что ты сел на трон. Разве я не права?
Он не ответил, потому как был занят более важным делом: пытался разобраться в себе. И с ужасом понимал, что не получается… С одной стороны, Кристина была совершенно права. Нужно было признаться самому себе, что добытая такой ценой власть, выстраданная кровью показная симпатия королевы после смерти Айрина были отнюдь не тем искренним уважением и не той искренней любовью, каких ему хотелось. Он хотел получить все, что имел его старший брат, а в итоге получил лишь жесточайшее разочарование. Естественно, вины Айрина это не уменьшало, ведь именно он разорвал последнюю ниточку, которая связывала Дуэйна с Криссой. На этой мысли в игру вступала вторая сторона вопроса: нежность очень быстро испарялась, младший Аарден с поразительной скоростью воскрешал в себе воспоминания о том, как они с королевой проводили время вдвоем, и вместе с тем в его душе росло уже привычное раздражение. Эта девушка никогда не любила его, больше того, теперь она смеет ему сочувствовать!.. Она, закованная в цепи пленница – ему, королю и повелителю самого богатого в мире королевства!..
Король подался вперед и, почти касаясь губами губ Кристины, прошептал:
– Ты еще можешь все вернуть! Одно твое слово – и ты снова вернешься в королевские покои, снова получишь все королевские привилегии и будешь жить так, как должна жить королева! Но для этого…
– Для этого я снова должна подчиниться тебе? – перебила она. – Нет, Дуэйн. Не мучай ни меня, ни себя. Пусть все остается как есть. Смотри правде в глаза: здесь или в королевской опочивальне, в дорожном костюме или в белом протокольном платье, я все равно буду твоей пленницей.
Аарден с удивлением обнаружил, что одной рукой крепко обнимает Кристину за талию, а вторая осторожно, совсем как в дни его пылкой влюбленности, скользит по ее груди, забираясь под тонкую ткань рубашки. Он ощутил нестерпимое желание ее поцеловать, хотя уже и не пытался понять, чего в этом больше – ненависти, обиды или любви. Крисса сама подогрела это желание, с горечью заметив:
– Я знаю, о чем ты думаешь. Увы, за время моего отсутствия ничего не изменилось!
– И ты сделаешь, как я прошу? – прошептал Дуэйн. – Ведь сделаешь?! Пожалуйста, Крисса…
– Нет, – твердо отозвалась она. – Ты все равно получишь то, что тебе нужно, независимо от моего согласия. Повторяю: я твоя пленница. Но, если мои слова для тебя еще что-то значат, выполни мою просьбу.
– Какую?!
– Оставь меня в покое. Пожалуйста.
Король замер – столько боли и отчаяния было в ее голосе. Аарден раздумывал не более секунды. Он резко отстранился, поднялся на ноги и холодно сказал:
– Воля твоя. Ты сама вынесла себе приговор, Повелительница Огня.
10
Айрин тревожно огляделся и поманил к себе Офелию:
– Держись ближе. Никто не знает, сколько стражников скрывается за деревьями, так что нам лучше не разделяться.
Девушка приблизилась и прошептала:
– Ты и теперь не скажешь, какой у тебя план? Как я смогу тебе помочь, если даже не знаю, что ты задумал?!
– Никакого плана нет, – пожал плечами он. – Скрываться от Дуэйна бесполезно, я уверен, он давно уже почувствовал мою магию. Я не хочу поднимать лишнего шума своим появлением, но у моего брата с благородством всегда было плохо. Он вполне может решить избавиться от меня, натравив на нас весь дворцовый гарнизон. После того как он послал ко мне наемного убийцу, я готов поверить даже в самое глупое и нелепое предположение о его планах.
– Ну да, чему я, собственно, удивляюсь, – фыркнула воительница. – Сама же крадусь по дворцовому парку посередь бела дня… Какие вы, чародеи, странные, ей-богу.
– Уж какие есть. Тише! Не будем терять времени.
Стараясь не шуметь и не покидать тени раскидистых деревьев, они двинулись дальше. Айринкельн с удивлением отмечал, что совершенно спокоен, а ведь он столько дней ждал этой уникальной возможности отомстить брату! Несмотря на то, что сила Повелителя Стихий была неизмеримо больше силы обычного чародея, упиваться своим превосходством король не спешил. Он не знал, каких успехов Дуэйн достиг в работе с Проклятым храмом, кроме того, принц всегда увлекался темной магией и открыто изучал магию крови. Все эти обстоятельства могли преподнести массу неприятных сюрпризов. Кроме того, Аарден- старший, как и всегда, намеревался придерживаться золотого правила: никогда не использовать в бою свое колоссальное преимущество. Даже в бою со столь подлым и коварным противником, как Дуэйн Аарден.
В последние несколько дней их с Офелией путешествия Айрин был молчалив и задумчив. Несмотря на то, что общество воительницы было ему более чем приятно, вполне вероятно, что здесь имела место своего рода привязанность, он был рад, что скоро им нужно будет расстаться. Все это время Аардена не оставляло ощущение, что происходящее в высшей степени неправильно, что так быть не должно, раз уж он так тоскует и так рвется вернуть себе жену и королевство. А значит, и прошлую жизнь… Странная связь с Офелией казалась более чем неуместной, и Айринкельн уже отчаялся объяснить себе свое поведение. Оставалось лишь уповать на недалекое будущее, когда все встанет, наконец, на свои места.
Несколько раз во время привалов король пытался ворожить, надеясь обнаружить Криссу и убедиться, что с ней все в порядке, но все его попытки были безуспешными. Поначалу это вселяло в его душу противный липкий страх, а вдруг на самом деле ему некуда больше спешить? Вдруг девушка все-таки вызвала гнев Дуэйна своим отказом подчиняться, и он убил ее?.. Айринкельн успокоился, лишь когда ему в голову пришла весьма светлая мысль: ведь сила Кристины связана, от нее остались сущие крупицы, так что вполне возможно, что такой магический потенциал вообще не эманирует. Кроме того, теперь в Эрквадиоре хозяйничал Дуэйн, в вопросах чародейства мастер на все руки и большой знаток древних книг и трактатов. Очень может быть, что он наложил какое-нибудь заклятье на все королевство, опасаясь, например, вмешательства более сильных магов или подозревая, что Айрин мог остаться в живых.
Сто го самого момента, как они пересекли границу Эрквадиора, Аарден не сомневался: его брат знал, что в скором времени им предстоит бой не на жизнь, а на смерть. Эманации силы Дуэйна Айринкельн чувствовал постоянно. Утешало одно – ничего необычного в этих эманациях не было, что давало хрупкую надежду на то, что самозваного короля во всех его делах с Проклятым храмом постигла неудача. Несмотря
