— Просто не понимаю, — рявкнул Гиллрой. Он уже начал слегка проглатывать звуки. — Все твердят, что у этого парня светлая голова, трясут у меня перед носом его стипендией, тестами и всем прочим. Но я не понимаю! Они просто пекутся о так называемом многообразии, вот как я это называю! Пускай с тестами у него все в порядке, но сам он — чертов зомби с вечно кислой физиономией. Даже говорить не умеет, а все туда же!
Теперь я понимала, почему Отто никогда не прикоснется к Гиллрою, даже если бы у него появилась такая возможность. После проникновения в такие мысли потребуется срочно принять ментальный душ. Может быть, именно поэтому Отто посещает доктора Биджа — не столько из-за своих проблем, сколько из- за чужих.
— Они должны понять — этот парень просто выродок, и ничего с этим не поделаешь. — Гиллрой покачал головой и сделал еще один глоток. — Нужно набраться мужества и закончить этот неудавшийся эксперимент!
Неужели мне не почудилось и он действительно сказал то, что сказал? Кровь снова отхлынула от моего лица, превратив меня в белую розу. Закончить? Что это значит? Убить? Мои руки сами собой стиснулись в кулаки, то ли от гнева, то ли от ужаса. Я даже пожалела, что не взяла предложенный Гилроем напиток — было бы что выплеснуть ему в лицо. Я вся покрылась мурашками, мне казалось, что с меня сползает кожа, словно даже она не могла выносить близости жуткого позолоченного существа, сидевшего передо мной.
Гиллрой посмотрел на меня затуманенным взглядом.
— Знаешь, а ты хорошенькая, — сказал он вдруг. — Очень хорошенькая девчушка. — О боже! Но ведь он собирается… облапать меня или что-то такое? Где же мой сотовый? Черт возьми, я оставила его в ванной! Гиллрой покачал головой. — Как подумаешь, что с тобой станет, так прямо с души воротит.
Я наклонила голову.
— Что… — из моего горла вырвался сиплый шепот ужаса. — Что вы имеете в виду?
В следующее мгновение я узнала ответ на свой вопрос.
Дверь широко распахнулась, но Гиллрой даже не вздрогнул.
— Розалинда Саманта Фитцрой. Пожалуйста, сохраняй неподвижность для проведения идентификации сетчатки.
— Вы! — закричала я в лицо Гиллрою. Он поднял голову и посмотрел на меня, но я не поняла выражения его пьяных глаз. Тем не менее все выглядело совершенно логично. Имя Гиллроя стояло первым в списке людей, которые могли бы хотеть моей смерти. И потом, как еще Пластин мог узнать, что я здесь? Значит, Гиллрой нарочно все это подстроил!
Я попятилась, судорожно сжимая в руках свой альбом. Бежать я не могла. Мое тело еще не пришло в себя после вчерашнего нападения. Звать на помощь было некого. Гиллрой был заодно с Пластином, к тому же он сам сказал мне, что комнаты здесь звуконепроницаемые. Я перебрала в памяти наставления родителей. Беги, кричи, сражайся. Похоже, остается только последнее.
Пластин лишился своей шоковой дубинки, но контрольный ошейник все еще был при нем, зажатый в левой руке. Правой он тянулся ко мне. Я схватила его за запястье и резко крутанула в сторону. Потом поднырнула ему под руку и ударила локтем в бок, чтобы вывести из строя и получить возможность сбежать. Точнее, таков был мой план. Но вместо этого я едва не сломала локоть о его ребра. Жуткая боль пронзила плечо, а сама рука мучительно онемела. Я завопила в голос, испугавшись, что непоправимо повредила что-нибудь.
В голове у меня гудело. Проклятый Пластин оказался жестким как сталь. Но я еще не забыла того, как спаслась от него в своей студии. Отказавшись от обороны, я перешла к тактике маневрирования, хотя понимала, что долго мне так не продержаться.
Я танцевала вокруг Пластина, кружила и увиливала, стараясь стать скользкой и увертливой, как угорь. Но я уже начала выдыхаться. К тому же я так увлеклась беготней вокруг Пластина, что забыла о Гиллрое, стоявшем у меня за спиной. Внезапно он схватил меня за руку, удерживая на месте. Странно, что при этом он не закричал своему дружку: «Давай, хватай ее!» Нет, он просто смотрел на меня безумными, выпученными глазами. Возможно, он не планировал лично присутствовать при моем убийстве. Проклятый трус!
Пластин бросился к нам и ударил меня слева, намереваясь нокаутировать. Но я не стала избегать удара, а, наоборот, поймала его и с размаху врезалась головой в голову Гиллроя. Он еще крепче вцепился в мою руку и попытался подтянуть меня к себе, но я не позволила ему этого. Я изо всех сил наступила на его ногу в открытой сандалии. Гиллрой со стоном выпустил меня, а я лягнула его ногой в пах. Застонав от боли, он рухнул на колени, как подстреленный олень.
Но пока я возилась с Гиллроем, Пластин успел оправиться от своего неудачного удара. Теперь он снова стоял передо мной, держа наготове ошейник. Я увернулась, прыгнула ему за спину и лягнула ногой в задницу. По ощущениям это было все равно что пнуть статую, но ведь статуи тоже падают. Пластин рухнул, как срубленное дерево, и приземлился прямо на Гиллроя.
Это был мой шанс. Я выскочила за дверь.
Один из лифтов стоял с открытой дверью. Я запрыгнула внутрь и ткнула в кнопку первого этажа. — Вниз, вниз! — прикрикнула я на тот случай, если лифт был запрограммирован на голосовое управление. Я уже знала, что Пластин орудует в одиночку, но все равно с облегчением перевела дух, когда двери лифта распахнулись и в просторном фойе не оказалось никого, кроме носильщиков и регистратора за стойкой. Но может быть, Гиллрой подкупил их всех и они тоже работают на него? Однако никто не сделал попытки меня остановить, когда я промчалась через роскошный вестибюль и выскочила в душистую тьму тропической ночи.
Ну вот. И что теперь? Я понятия не имела, куда мне бежать. У меня не было денег, кредитка была встроена в голофон, который валялся на полу в ванной, в номере, где сейчас находились убийца и его сообщник! Что у меня было? Ничего! Слава небесам, я была в школьной форме, а не в пижаме, но на этом плюсы моего положения заканчивались. Итак, из активов у меня было только слабое тело и одежда. Я опустила глаза и неожиданно улыбнулась.
Оказывается, я до сих пор держала в руках альбом.
Глава 20
Брэн?
Я истратила последнюю монету, чтобы купить немного времени в голобудке. Внутри будка оказалась грязной и обшарпанной, со следами весьма подозрительных субстанций на стенах. Я в который раз пожалела о потере сотового.
Потребовалось несколько долгих звонков, прежде чем Брэн нашарил свой сотовый на прикроватном столике. Наконец, в голобудке появилось кривое изображение его полусонного лица на подушке. Сейчас он выглядел заспанным и беззащитным, как ребенок.
— Роуз? — сонно пробормотал Брэн. — Роуз, сейчас уже полночь, а мне завтра в школу! В чем дело?
— Прости, — выпалила я. — У меня к тебе дело на пять минут, а потом ты снова можешь спать.
Брэн несколько раз моргнул и сел в кровати. Камера выровняла и подправила его голограмму.
— Ну, чего?
— Мне нужно, чтобы ты послал мне мой лимо-ялик. Сможешь? И все, можешь досыпать.
— Чего?
Мне нужно, чтобы ты послал мне мой лимо-ялик. Он внизу, в гараже, но ведь у тебя есть ключ. Я не запирала его на кодовый замок. Тебе нужно просто сказать ему, куда лететь, и всё.
— И куда лететь?
— Я около остановки автобусов на воздушных подушках, пусть приедет сюда и заберет меня.
— А что ты делаешь у остановки?
