Для войны нам нужны эти деньги.
Да войну-то вам вовсе не надо вести.
Как себя защитим мы иначе?
Мы спасем вас и мы защитим.
Вот так так! Вы спасете?
Конечно!
О боги!
Хоть ты хочешь не хочешь, а будешь спасен!
Что за речи?
То, что сделать должны мы, то сделаем, знай!
Милый Зевс, вы насилья хотите?
Не насилья — спасенья.
Не просим о нем.
Но нуждаетесь в нем тем сильнее.
Да у вас-то откуда взялась, расскажи, о войне и о мире забота?
Расскажу.
Поспеши, чтоб беды не нажить.
Ты же выслушай речь терпеливо.
И сдержать потрудись свои руки.
Как быть? Не могу, поднимаются сами:
Справедливая ярость клокочет в груди.
Осторожней, поплатишься вдвое.
Нет, старуха, себе это каркаешь ты! Говори же!
Сейчас начинаю.
Ты ведь помнишь, в начале войны и невзгод терпеливо нужду мы сносили.
Запрещала нам женская скромность тогда в ваше дело мужское мешаться.
Только вскоре узнали мы вас хорошо — и как часто, за прялками сидя,
Приходилось нам слышать о новой беде и о новых безумиях ваших,
И, печаль глубоко затаивши, вопрос задавали мы, будто с улыбкой:
«Что же нового слышно о мире у вас? Что о мире решили сегодня
На собрании вы?» — «Что за дело тебе? — отвечали мужчины сердито. —
Ты молчи себе знай». Приходилось молчать.
