Тяжким золотом лаконских подкупили вожаков.
Те — бесчестны и корыстны, лицемерные друзья —
Подло выгнали богиню, жадно подняли войну.
Но и там богатых прибыль стала злом для поселян!
За отместкой полетели стаи наших кораблей
И сожрали у безвинных смоквы спелые в садах.
Поделом! Повырубали смоквы и в моем саду.
Посадил я их, взлелеял, вырастил своей рукой.
Шестиведерную бочку у меня разбили в щепь.
А когда собрался в город, кинув нивы, сельский люд,
Невдомек, что продают их здесь и там одной ценой.
Сад растоптан виноградный, и маслин родимых нет, —
И на болтунов с надеждой стал глядеть бедняк. А те
Знают, что для них находка — нищий и без сил народ,
И дрекольем двуязычным прочь прогнали Тишину.
Та частенько возвращалась, нашу родину любя,
А они купцов союзных, словно яблоню в саду,
Вы ж бросались на опадки и скулили, как щенки.
Побледневший, изможденный, город в ужасе поник,
Жадно клевету любую проглотить он был готов.
А союзники, увидев, как терзают их и бьют,
Стали золотом червонным засыпать горланам рот.
Страшно те разбогатели. Обнищала вся страна.
Ничего-то вы не знали. А кожевник был во всем218
Виноват.
Гермес владыка! Помолчи, не называй!
Под землей, куда ушел он, не тревожь его, оставь!
Все, что про него ты скажешь,
Что плутом он жил негодным,
Болтуном, лгуном, пройдохой,
И задрыгой, и задирой, —
Это все сейчас ты скажешь
Про клеврета своего.
Но ты-то почему молчишь, владычица?
Не подарит она ни слова зрителям:
За муки все она на них разгневана.
Что думаешь о них, скажи мне, милая,
Красавица, Доспехов Ненавистница!
Так, слышу, слышу. Жалуешься? Понял все!
Узнайте, почему она так сердится:
Сама она пришла к вам после Пилоса
С котомкой, договоров полной доверху.
Над ней в Собранье трижды насмеялись вы.
Мы согрешили, верно. Но уж ты прости!
Ушел у нас весь разум в кожу в те поры.219
Из здешних кто ей самый беспощадный враг
И кто ей друг и битв противник яростный?
Всех больше ненавидит Клеоним войну.
А в деле боевом слывет каким у вас
Вот этот самый Клеоним?..
