стихам.
М.Г. Если не предлагать ребенку читать Библию систематически, всю подряд, то должен быть какой–то принцип отбора отдельных мест. Возможно, это должен быть какой–то ответ на ситуацию, возникшую в жизни ребенка?
О.В. Самое главное, что мы должны воспитать в сердце ребенка, это любовь. Значит, мы должны искать такие места, где она очень проявляется, где ее видно. Таких мест много.
Если, например, ребенок спросит:
– А кто написал эту книгу?
– Это книга Бога. Господь сказал, а это люди все записали. Если бы Он не говорил, нечего было бы записывать. Он сказал, и были люди, которые это услышали.
– А кто они такие?
– Вот, Моисей, например.
– А кто такой Моисей?
Здесь можно ответить очень лаконично. Если чувствуешь, что будет понятно слово «пророк», можно сказать. Если последует вопрос:
– А кто такой пророк?
– Он умеет слушать, что говорит Господь. И ты тоже можешь быть пророком. Ты сейчас слышишь, что я говорю тебе? А если тебе Бог будет говорить, ты тоже можешь это услышать. Как услышать — это сложный вопрос, это не обязательно слова. Иногда я могу тебе что–то не говорить, а только показать, и ты поймешь, что я хочу сказать. Так и Бог. Он может тебе не сказать слово, а может что–нибудь показать. Ты хотел, допустим, сделать нехороший поступок, а вдруг споткнулся и упал. Бог тебя остановил. Это Он сказал тебе: «Не иди туда!», но только не словом, а через действие.
Вот такие слова могут быть. Это будет доступно.
М.Г. Мы часто говорим, совесть — это голос Бога. Но в различных философских системах есть столько различных определений, что такое совесть. Даже у христианских авторов. Что же тогда предложить ребенку, как ответить на его вопрос, что такое совесть?
О.В. Обычно детям можно говорить о совести так:
– То, что ты сделал, это было красиво? Это понравилось тому, кому ты это сделал?
Ребенок, который только что ущипнул другого, сам видит, что сделал плохо.
– А кто тебе подсказывает, что это плохо? Значит, в тебе есть что–то такое, что ты не видишь, но что может тебе подсказать, что это плохо. И подсказка эта очень верная.
Иначе невозможно объяснить: как объяснишь, что такое любовь, что такое душа?
Воскресные школы и православные гимназии
И.Г. Отец Виктор, меня беспокоит огромное количество воскресных школ. Не будут ли они снова школами, готовящими атеистов? Пока это еще дело живое, не унифицированное, а вот православные гимназии… Нередко это обычные школы, в программе которых отведено несколько часов в неделю Закону Божьему. В гимназии, как и в обычной школе, обязательна строгая дисциплина. Знаю случаи, когда детей раз в неделю или раз в месяц водят всем классом на исповедь, и за подготовку к ней ставят оценки. Если ребенок принес тетрадку с грехами, то хорошо, а если не принес, то ставят двойку со всеми вытекающими последствиями. Как дети станут относиться к такой исповеди?
О.В. У нас часто думают, что для того, чтобы заниматься духовным воспитанием детей достаточно создать хорошую программу. Можно создать идеальную программу, но это будет только программа. Программа без личности, которая должна создать школу, будет просто ничто. Должна быть личность, человек, который почувствовал, что у него есть вдохновение служить Церкви, и он имеет опыт и знания, которыми можно и нужно поделиться. Именно поделиться, а не учить. Иначе это будет бурса, где ставят оценки за ответы, где есть отличники и двоечники, первые и последние.
Первые христианские катехизические школы возникли в Александрии, вокруг Оригена, Климента. Это были творческие личности. Все зависит от того, появятся ли такие личности. Да — будет школа, нет — будут программы.
М.Г. А что делать тем приходам, где нет таких личностей? Священнику приходится просто назначать кого–то из прихожан преподавателем воскресной школы. А у того нередко нет ни призвания, ни знаний, ни духовного опыта.
О.В. Не надо называть это воскресной школой.
Наша прихожанка Татьяна просто начала заниматься с детьми. В результате у них появилось желание вместе петь, молиться на службе маленькими, короткими молитвами, вместе готовить спектакли. И уже есть помощники, например, юноша Георгий.
У нас пока нет программы, но мы считаем, что, поскольку у детей есть евхаристическая жизнь, они бывают каждое воскресение в храме, часто слушают приспособленную для них проповедь священника, участвуют в беседах, у них есть детская трапеза, то это уже немало. Сейчас нужно, чтобы начались занятия с детьми по Евангелию. Посмотрим, что будет нам по силам. Дети разных возрастов, но на группы мы их не делим. Пока они все вместе, то существует взаимопомощь. И в этом есть большой плюс. Но если будет необходимо, мы их поделим на группы.
И.Г. Конечно, школа — живое творческое дело. Но сейчас государство требует, чтобы обучение Закону Божьему в воскресных школах велось по утвержденной стандартной программе. Есть уже и учебники, написанные по этим стандартам. Но ни одна программа, даже самая лучшая, не может подходить для каждого живого, конкретного случая. Не исключено, что скоро заниматься с детьми по своим программам будет запрещено.
О.В. Если требуют, мы скажем, что она у нас есть. «Кесарю — кесарево». Надо отдать дань программе, а делать свое, то, что нужно этим конкретным детям. Это значит — спастись от бюрократизма, формализма. А иначе нельзя.
И.Г. Давно размышляю о том, что любая светская школа строится на принципе соревновательности: кто лучше всех решит задачу, кто больше всех, кто быстрее всех и т. д. В общем, мы выявляем всех самых: самых талантливых, самых умных, самых быстрых, самых сильных…
Воскресная школа в этом смысле — не школа. Тут ни в коем случае нельзя сравнивать, кто лучше, кто хуже. Каждый неповторим, уникален. Тогда, конечно, оценок в ней быть не может, потому что оценки — это сравнение.
О.В. Нужно порадоваться тому, что ребенок уже смог что–то сделать. Можно так сказать: «То, что вы сделали, это прекрасно, мы это сохраним». Это не оценка, а просто признание того, что они искренно трудились и сделали то, что могли. И это будет не игра. Помню, одна девочка принесла мне рисунок. Когда я неправильно назвал то, что там было нарисовано (я подумал, что это какая–то букашка), она расплакалась. Это, оказывается, была коза!
Даже если мы даем детям одну и ту же тему, ее воплощение будет у каждого совершенно разное. Мы не можем предъявлять претензию, что ребенок нарисовал это не так, как тот, кто вышел на более высокий технический уровень рисования.
И.Г. Потому что в этом случае из воскресной школы делают художественную, где действительно есть соревновательность.
О.В. В художественной школе подгоняют под уровень, а здесь — яви то, что ты можешь. Но они так стараются, когда делают это вместе!
И.Г. Значит, у воскресной школы есть еще одна задача — научить детей радоваться тому, что сделал другой.
О.В. Да, его сердце должно отозваться на дар, успех ближнего.
М.Г. Но иногда преподаватель может сказать: «Вот, посмотри, как у Маши хорошо получилось, а у тебя…». И сразу пропадает всякое желание рисовать.
О.В. Надо сказать: «Как хорошо, что все сегодня трудились вместе. Посмотрите, у каждого получилось что–то свое. Нет такого, кто ничего не нарисовал». Можно вывесить все рисунки, и
