464
Ср. G. Bardy, «La Theologie de l’Eglise de saint Clement de Rome a saint Irenee», Paris 1945, р. 44.
465
Гл. XLIV. Греческий текст: «Kai oi apostoloi hmwn egnwsan dia tou Kuriou hmwn Iisou Cristou, oti erij estai epi tou onomatoj thj episkophj. Dia tauthn oun thn aitian prognwsin eilhfotej teleian katesthsan touj proeirhmenouj kai metaxu epinomhn dedwkasi, opwj, ean koimhqwsin, diadexwntai eteroi dedokimasmenoi andrej thn leitourgian autwn. Touj oun katastaqentaj up ekeinwn h metaxu uf eterwn ellogimwn andrwn suneudokhsashj thj ekklhsiaj pashj, kai leitourghsantaj amemptwj tw poimniw tou Cristou meta tapeinofrosunhj hsucwj kai abanauswj, memarturhmenouj te polloij cronoij upo pantwn, toutou ou dikaiwj nomizomen apoballesqai thj leitorgiaj». Это место обычно используется защитниками гипотезы апостолы–епископы. Они толкуют следующим образом это место: поставив начатки верующих в епископы и диаконы, апостолы присовокупили закон, что после их смерти другие испытанные лица приняли бы на себя их служение. Поэтому нельзя смещать со служения тех, кто были поставлены апостолами или их преемниками (Ср. A. Michiels, «L’origine de l’episcopat», Louvan, 1900). Совсем недавно, к такому толкованию вернулся G. Dix, («The Ministry in the early Church», in «The Apostolic Ministry», р. 253 sq.). Таким образом, Климент утверждал не преемство служения епископов и пресвитеров и порядок их замещения, а апостольское преемство в точном смысле слова. По словам Климента как–будто выходит, что апостолы дали закон, чтобы их преемники поставляли епископов и диаконов. Если принять такое толкование, то естественно встает вопрос, зачем об этом писал Климент? Какое отношение могло иметь преемство апостолов к делу Коринфской церкви? Единственный ответ на это недоумение заключается в том, что сам Климент был таким преемником апостолов (G. Dix, op. cit., р. 265). Тогда все дело Коринфской церкви приобретает иное освещение. «Скандал» состоял не в том, что коринфяне сместили пресвитеров, но в том, что они нарушили права Климента, поставив без него новых пресвитеров. Это предположение надо решительно отбросить, т. к. оно не имеет никаких оснований в церковной традиции. Кроме того, текст самого Климента не уполномачивает к такому толкованию. В нем термин «leitorgia» то не означает служение апостолов, а служение епископов–пресвитеров. Поэтому подлежащим выражения «ean koimhqwsin» являются епископы, а не апостолы. Нет оснований считать, «испытанных мужей» и «достоуважаемых мужей» за преемников апостолов. Во всяком случае относительно «испытанных мужей» не может быть сомнения, что это были епископы. Что касается «достоуважаемых мужей», то это были либо епископы, либо лица, которые одновременно с апостолами основывали церкви по их поручению. Наконец, еще одно замечание: нельзя быть вполне уверенным, что «metaxu» которое два раза употреблено Климентом, в 44–й главе означает «после». В первом случае: «kai metaxu epinomhn dedwkasin» явно не значит, что после поставления начатков верующих апостолы установили закон об апостольском преемстве. Это логический non sens.
466
Гл. XLIV,2.
467
Epist. CXLVI,1.
468
Ср. E. Caspar, «Geschichte des Papstums», Tubingen 1930, t. 1, s. 10 sq.
469
Ср. H. Lietzmann, «Histoire de l’Eglise ancienne», Paris 1937, t. II, р. 57.
470
См. выше стр. 255, прим. 42.
471
В послании к Римлянам и в послании к Траллийцам Игнатий противополагает себя апостолам, но это противоположение скорее чисто литературное, чем реальное. Я имею в виду прежде всего известное место из первого упомянутого послания: «Я не даю вам приказания, как Петр и Павел: они апостолы, а я осужденный; они свободные, а я еще доселе раб» (4,3). Для меня не имеет никакого значения, связывал ли Игнатий имена Петра и Павла с Римом или Антиохией. Когда он писал эти строки, скорее всего он думал об одном и о другом. для меня важно следующее: Игнатий как–будто желал указать, что он, будучи осужденным, не может говорить с тем же авторитетом, как апостолы. За литературным противоположением кроется мысль о преемстве от апостолов. Ту же мысль, причем в той же форме, мы находим и в по слании к Траллийцам (я даю в переводе P. Th. Camelot, «Ignace d’Antioche. Lettres», SCH. 10, р. 115): «Je n’aurais pas le pensee, etant un condamne, de vous donner des orders comme un apotre» (III,3). Здесь мысль Игнатия, может быть, даже яснее выражена: он мог бы давать распоряжения с авторитетом апостола, но он не желает этого делать, будучи осужденным. Во всяком случае в сознании Игнатия имелась мысль об апостольском преемстве, конечно, топологическом, его служения, как епископа Антиохии.
472
См. M. Goguel, «Les premiers temps de l’Eglise», Paris–Neuchatel, 1944, p. 212; H. v. Campenhausen, op. cit., S. 181
473
