— не время и не место для шуток, да и человек, способный «взять» десантника Российской армии, шутить вряд ли будет.
— Кто ты? Какого хрена? — отплевавшись от ужасного вкуса во рту, спросил Чижик.
— Я же сказал — старший лейтенант Черноморского флота Александр Воронцов, отряд специального назначения. Выполняю особое задание, связь потерял. Вот и решил твоей воспользоваться.
— Что ж так-то… — удивительно, но после слов о потере связи Чижику разом стало лучше. Потерять связь для спецназовца, для десантника — позор, связь берегут как зеницу ока. Выходит… — облажался доблестный флот.
— Отставить трепаться! — разозлился собеседник. — Видишь, что творится! Я большую часть группы потерял. Триста метров от тебя, восточнее, — здание Министерства внутренних дел, там…
«Ястреб-59», позывной Шесть-четыре
Ракеты рванулись одновременно с нескольких точек — пока остальные отвлекали огнем, ракетчики с ПЗРК занимали позиции. И теперь в сторону пяти вертолетов рванулись сразу шесть ракет…
— «Воздух»,[168] пуск ракет, я подбит! — истошный крик резанул эфир, наушники наполнились ужасом и яростью. Пилот вертолета Шесть-четыре, который снизился, чтобы забрать остающихся внизу десантников, успел услышать лишь это, а также басовитый гудок системы предупреждения о приближающейся ракете — как что-то сверкнуло — и тут же вертолет тряхнуло, как будто расшалившийся великан ударил по вертолету кулаком.
Вертолет опасно качнулся, стена находящегося рядом здания поплыла навстречу — но пилот изо всех сил налег на ручку управления, парируя движение вертолета, — и вертолет, пусть и тяжелораненый, подчинился.
— Оборотень-один, я подбит!
— Шесть-четыре подбит! — выкрикнул в эфир второй пилот, чьи пальцы бегали по панели управления, откликаясь на тревожно мигающее разноцветье контрольных ламп. Пока первый пилот умудрялся удерживать машину в воздухе, второй отважно боролся за жизнь стальной птицы, стремясь свести ущерб от попадания ракеты к минимуму.
— Топливопровод перекрыт, электрика шунтирована… — приговаривал он, отключая одну поврежденную систему за другой…
— Шесть-один — всем! Уходим домой! Уходим по маршруту, это приказ!
— Шесть-один, повторите!
Вместо знакомого голоса подполковника Бахмурнова в эфире раздался другой голос, едва разбираемый из-за грохота стрельбы.
— Внимание Воздуху, я Земля! Приказываю уходить по маршруту! У нас есть поддержка, мы прорываемся к анклаву восточнее вас! Уходите, пока не поздно, это приказ! Уходите!
Тот, кто говорил с земли, приказывать не имел права. Но и другого выхода не было, кассеты ложных целей — те самые светящиеся шары, отвлекающие ракеты, — были почти пусты и все время, что осталось у вертолетной группы, — это время, пока зенитчики не схватятся за новые ПЗРК.
И поэтому вертолеты один за другим пошли на восток, к аэропорту, оставляя за собой пылающий ад и группу десантников в нем.
Другого выхода просто не было.
Бейрут, воздушное пространство над портом
«Громовержец-два»
Ночь на 01 июля 1992 года
— Отсчет от башен,[169] как поняли?
— Вас понял, к ведению огня готовы!
— Есть цель, групповая, группа боевиков и транспорт! Огонь большим.
— Принял!
Привычный грохот стодвадцатимиллиметровки — в самолете это слышится как глухое «б-бух», словно удар чем-то тяжелым по обшивке — и по центру экрана, там, где только что были ломаные прямоугольники грузовиков, светлые силуэты людей, взбухает светло-серое облако разрыва…
— Внимание, зенитчик на два часа. Зенитчик на два часа!
— Принял!
— Выпущена ракета, повторяю — выпущена ракета!
Одновременно начинают работать оба счетверенных пулемета и тридцатимиллиметровая пушка — что вообще-то запрещено техникой безопасности. Корпус самолета начинает противно, будто на вибростенде, вибрировать…
— Тыз! Тыз![170]
Несколько террористов, каждый из которых держал на плече длинную трубу ПЗРК, бежали по одной из причальных стенок, петляя между контейнерами. Группу подгонял невысокий бородатый афганец, потрясая короткоствольным автоматом и крича вперемешку проклятья и что-то там про Аллаха — он бежал последним…
— Тыз!
Контейнеры стояли один на другом, в три-четыре ряда — здоровенные морские сорокафутовые контейнеры, надежно скрывавшие зенитчиков — но и не дававшие им стрелять. Относительно пригодная площадка для стрельбы — в мирное время там разгружались и загружались контейнеровозы, стояли несколько козловых кранов, матово поблескивали в темноте стальные нити рельсов — была метров через сто…
— Тыз!!!
Зенитчики выскочили на площадку как раз для того, чтобы полюбоваться страшным и величественным зрелищем. С площадки были хорошо видны портальные краны, разгружавшие контейнеровозы в порту, на них должны были тоже сидеть зенитчики — и как раз в этот самый момент с неба ударил поток огня — пульсирующий красным поток ударил в основание одного из кранов — и кран, словно подрезанный под корень цветок, начал клониться к воде, содрогаясь в агонии. А вверху, в иссиня- черном враждебном небе, один за другим повисали пылающие огнем шары — ловушки, отвлекающие на себя ракеты…
— Ур!!!
Зенитчики выстрелили одновременно — из шести или семи пусковых установок разом, так что место пуска разом окуталось плотным облаком едкого, ядовитого дыма стартовых двигателей. Один из зенитчиков
